Русское государство и его западные соседи (1655–1661 гг.)

Ответом на это стала новая «тетрадь», отправленная царю, в которой дипломат продолжал развивать свои соображения о необходимости русско-шведского союза[2127]. Наряду с предостережениями не верить Речи Посполитой, которая хочет только выиграть время, и предложениями «скорое обнадеяние… шведу учинить, псковский полк в Вильно привесть», А.Л. Ордин-Нащокин привел и новые аргументы, основанные на наблюдениях над отношениями между Швецией и европейскими государствами. Он доказывал, что, поддерживая Карла Густава, один из самых могущественных европейских государей, французский король, выступает против Голландии «по заводу шведа» и посылает войска в Германию «шведу к помочи». В результате австрийский император окажется не в состоянии оказывать военную помощь Яну Казимиру. Перед Карлом Густавом откроются новые перспективы «ко овладению на цисарские и на полские крае». Вместе с тем он будет нуждаться в деньгах для ведения войны. В таких условиях, если ему дать крупную денежную ссуду, «будет поступен швед в городах вечного миру к Великой Росии». Так с выгодой для русской стороны может быть заключен и «вечный мир», и союз со Швецией. Ответа на эту записку не последовало. Одна из причин, несомненно, состояла в том, что распространявшиеся слухи о вмешательстве Франции во Вторую Северную войну так и остались слухами.

К концу октября А.Л. Ордин-Нащокин уже знал о возобновлении военных действий между Россией и Речью Посполитой. Известия об этом он пытался использовать, чтобы помешать быстрому заключению мира между Речью Посполитой и Швецией. 26 октября на встрече со шведскими комиссарами он не только сообщил им, что польский король «в правде не стоит» и между Россией и Польско-Литовским государством началась война, но и просил сообщить об этом Магнусу Делагарди, главе шведской делегации на мирных переговорах с польско-литовскими представителями, чтобы он и его коллеги «городов польских королю не уступали». Он также просил сообщить об этом Роберту Дугласу, чтобы тот «над общим неприятелем промысл чинил»[2128].

Как уже отмечалось выше, инструкции, полученные шведскими комиссарами, не открывали каких-либо возможностей для заключения «вечного мира» или союза, и на такую позицию шведской делегации А.Л. Ордин-Нащокин после получения инструкций воздействовать не мог. Однако шведы были заинтересованы в соглашении о совместных военных действиях против Речи Посполитой в Прибалтике. Объяснялось это тем трудным для шведской армии положением, которое сложилось на территории оккупированной шведами Курляндии. В августе 1659 г. для военных действий против Дугласа здесь сосредоточилась едва ли не половина военных сил Великого княжества Литовского. Одной из причин такого положения было стремление литовских военачальников «кормить» войско в этой мало разоренной войной земле[2129]

. Кроме того, в Курляндию вступили, соединившись с польской армией, войска курфюрста во главе с Б. Радзивиллом. Под натиском превосходящих сил противника армия Дугласа стала отступать, а войска союзников стали одну за другой занимать курляндские крепости[2130]. Армия Дугласа нуждалась в поддержке, и неудивительно, что в начале ноября шведские комиссары предложили, «чтоб подлинной договор учинен был, как войскам итить, так и для ссылок, которые меж обеих сторон генералам быть имеют»

[2131]. Так как инструкции запрещали А.Л. Ордину-Нащокину заключать какие-либо соглашения о «случении» войск, то он мог лишь ответить, что такое соглашение возможно лишь после заключения «вечного мира» между Россией и Швецией[2132]

. Не получив помощи, Дуглас увел войска за Западную Двину и на территории Курляндии осталось лишь две крепости, занятые шведами, — столица герцогства Митава и Бовск. В конце года Митава капитулировала[2133].