Русское государство и его западные соседи (1655–1661 гг.)

Особо острое беспокойство вызвали происходившие события у литовских комиссаров Е. Глебовича, К. Завиши и К. Бжостовского, которые ожидали в Сельцах в Брест-Литовском воеводстве своих коллег из Короны. Они предприняли отчаянную попытку остановить русское наступление средствами дипломатии. 13 декабря в Шерешеве И.А. Хованского посетил гонец комиссаров Ян Василевский. Во врученной воеводе грамоте за подписью Е. Глебовича говорилось, что представители Речи Посполитой готовы вести мирные переговоры, в нем одновременно содержалось обещание, что если переговоры не начнутся в назначенное время, то он дает «assecuracją, że о Xięstwo Litewskie z carem JM tractować będziemy» (гарантии, что будем вести переговоры с царем о Великом княжестве Литовском)[2170]. Смысл этого обещания разъяснил в разговоре с воеводой Ян Василевский

[2171]. Он объяснял, что, если представители Литвы увидят «какую мешкоту или проволочку о мирном договоре… от корунных комиссаров», то они «трактовать о себе начнут, что им быть под» царя «высокою самодержавною рукою со всем княжеством Литовским». Он же заверял, что на переговорах представители Литвы не станут поддерживать «больших запросов» коронных комиссаров. Они только предлагали дождаться возвращения из Москвы королевского гонца Яна Корсака, «с чем он будет отпущон»[2172]. Последние слова указывают на то, что комиссары стремились прежде всего отсрочить начало военных действий, но, как представляется, они не исключали и соглашения с царем в случае создания действительно критической ситуации.

Инициатива комиссаров, по-видимому, не встретила одобрения Павла Сапеги и, видимо, привела к столкновению между ними и гетманом, судя по резким высказываниям Я. Василевского, записанным в канцелярии Хованского: «А будет, де, Сопега не похочет быть под твоею, великого государя, рукою, и он поди, куды у него замышлено, а у Великого княжества Литовского на том положено и переменено не будет»[2173]

.

Отчаянный шаг комиссаров не мог привести и не привел к успеху. Хованский увидел в нем проявление слабости противника, его неспособности дать отпор русской армии и реагировал соответственно. Он не только отказался заключать перемирие без «указа» царя, но и потребовал от комиссаров вывести литовский гарнизон из Гродно[2174]. Как сообщал Я. Василевский И.А. Хованскому, реакция гетмана П. Сапеги на эти заявления была очень острой. Он заявил, что готов соединиться с турками и татарами, чтобы «огнем и мечом» разорять земли царя. Однако предпринять он ничего не может, так как «войска Княжества Литовского не имеет в послушании, ни шляхты поветовой»[2175]. От сознания своего бессилия гетман, по словам Василевского, «плакал… сидя в карете»

[2176]. Такие сообщения, несомненно, должны были подталкивать и Хованского под Гродно и царя в Москве ко все более решительным действиям.

23 декабря из Москвы И.А. Хованскому предписывали, «чтоб воевал около Брести, а будет мочно и над Брестью промысл чинил»[2177]. Вместе с тем в Москве не отказывались и от переговоров. И.А. Хованский получил полномочия вступить в переговоры с комиссарами Речи Посполитой и в случае необходимости для обеспечения их безопасности дать им «в оманаты (заложники) дворян и детей боярских»[2178]

.

Вместе с тем Алексея Михайловича и его советников беспокоили известия, что в Курляндии под г. Грубином соединились литовские войска во главе с X. Полубенским, действовавшие здесь против шведов, с войсками курфюрста во главе с Б. Радзивиллом[2179]. Поэтому в тот же день, когда были отправлены царские грамоты И.А. Хованскому, к А.Л. Ордину-Нащокину был отправлен с важным поручением подьячий Артамон Афанасьев. А.Л. Ордин-Нащокин должен был потребовать и от Радзивилла, а в случае необходимости и от бранденбургского курфюрста, вывода прусских войск из Курляндии[2180].

Пока в Москве готовили эти указания, армия Хованского, разбив отряд Я. Кунцевича, двигалась вперед. 8 декабря капитулировало Гродно, ближайшая цель похода была достигнута и войско Хованского вступило на территорию Подляшья. В сражении при Крынках 18 декабря были разбиты хоругви гетмана Павла Сапеги во главе с Я. Огинским. Были взяты Заблудово, Тикоцин, Кнышин, Вельск, Орле. П. Сапега с семьей спешно выехал в Замостье. 29 декабря 1659 г. армия подошла к Бресту и 3 января эта сильная крепость была взята штурмом. Оттуда открывался прямой путь к Варшаве[2181].