Русское государство и его западные соседи (1655–1661 гг.)

Осада Могилева подтолкнула русское правительство к началу активных военных действий. В Москве были уже серьезно обеспокоены потерей Шклова, в случае взятия польско-литовскими войсками Могилева контроль над днепровским путем, ведущим в «черкасские городы», был бы окончательно утрачен, что было бы крайне нежелательно в условиях, когда русские войска вели военные действия одновременно и на территории Великого княжества и на территории Украины. Ю.А. Долгорукий получил приказ царя «над польскими людьми промышлять и Могилеву помочь учинить». 7 сентября авангард армии выступил из Смоленска[2380]. 24 сентября авангарды двух армий встретились у села Губарева. 24–25 сентября происходили столкновения отдельных отрядов, переросшие 27 сентября в «бой большой», главное кровопролитное сражение продолжалось 28 сентября «с третьего часу дня до ночи». На этот раз в составе русской армии были артиллерия и значительные пехотные части, поставившие на боевом поле передвижные крепости — «гуляй-города»[2381].

В царской грамоте, которой А.Л. Ордина-Нащокина извещали о происшедшем сражении, говорилось о победе, которую одержали русские войска над войсками литовских гетманов, и предписывалось отметить победу торжественным салютом и молебном[2382]

. В Москве, однако, были хорошо осведомлены о реальном положении дел. Отписки Ю.А. Долгорукого давали о нем довольно точное представление. Правда, он сообщал, что в сражении войска гетманов понесли большие потери, «а раненых, де, из гетманских полков везут в Шклов многих людей», правда, русские войска захватили ротные знамена полка Чарнецкого и даже «большое знамя» жемайтского войска, но Ю.А. Долгорукий не скрывал, что инициатива в сражении принадлежала польско-литовской стороне («учали напускать на нас жестокими напуски») и под их напором «и сотни многие и сотенные люди из разных сотен с бою побежали». Отписка завершалась перечнем убитых и раненых, свидетельствовавшим о том, что и русская армия понесла серьезные потери.

О реакции русских правящих кругов на происходящее говорят распоряжения, отданные 3 октября после получения первого сообщения о сражении[2383]. Брату Ю.А. Долгорукого князю Петру, который двигался со своим полком к главной армии, было приказано поторопиться. Такой же приказ был послан Максиму Ртищеву, стоявшему со своим полком в Кричеве. Смоленским воеводам было послано распоряжение передать часть своих рейтар и казаков в полк С. Змеева, который также направлялся в армию Ю.А. Долгорукого[2384]. Новые меры были приняты после получения 8 октября нового более подробного сообщения от этого воеводы. Были отданы распоряжения о существенном пополнении полка Ю.А. Долгорукого. И.А. Хованскому был послан приказ идти к Дубровне, а оттуда к главной армии под Могилев. Наконец, 11 октября приказ присоединиться к армии Ю.А. Долгорукого был послан «тульскому, рязанскому и веневскому полку»[2385]

.

11 октября Ю.А. Долгорукому был послан новый воеводский наказ[2386]. Извещая воеводу о принятых мерах, царь одновременно предлагал ему еще до подхода войск П.А. Долгорукого и И.А. Хованского продолжать военные действия против вражеских войск, но «из большие крепости не отходя вдаль от обозу». Очевидно, что и реальное положение вещей и нелегкое положение, в котором оказалась армия Ю.А. Долгорукого, были для царя и его советников достаточно ясными, но, по-видимому, они все же рассчитывали добиться перелома в войне, бросая на театр военных действий все новые войска. Вероятно, предполагалось, что после подхода подкреплений Долгорукий предпримет более активные действия против польско-литовской армии.

Противостояние двух армий в районе Могилева продолжалось около двух недель. Затем польско-литовские войска отошли к Шклову, и 21 октября армия Ю.А. Долгорукого двинулась к Могилеву[2387]. Здесь у Могилева армия Ю.А. Долгорукого соединилась с казацкими полками во главе с В.Н. Золотаренко[2388]

. Были наведены мосты через Днепр, и 30 октября войска перешли на другой берег реки. В начале ноября к армии присоединился полк П.А. Долгорукого[2389]. Однако активные военные действия так и не начались. Как сообщал Ю.А. Долгорукий царю, «груда стала великая, с телегами и с саньми итить не мочно»[2390]. Все ограничилось посылкой полка П.А. Долгорукого к Шклову и осадой этого города[2391]

. Взятие Шклова было бы серьезным ударом по польско-литовской армии, так как там были собраны запасы продовольствия и лечились после боев раненые солдаты и офицеры[2392]. Когда на выручку к городу подошло жмудское войско во главе с полковниками Бобровницким и Липницким, после ряда столкновений П.А. Долгорукий сумел оттеснить их от города[2393], но военной кампании положил конец доставленный главнокомандующему 20 ноября указ царя, оставив гарнизоны в Быхове и в Могилеве, отвести армию к Смоленску[2394]. 16 декабря он был вызван в Москву и одновременно получил приказание «ратных людей наших полков с вашие службы отпустить к домом»[2395].