Русское государство и его западные соседи (1655–1661 гг.)

Одной из важных задач Владислава Комара было информировать царя и его советников о вторжении в Речь Посполитую армии Ракоци и о его союзе с Хмельницким, о чем известно из «перенятых листов». Армия Ракоци должна соединиться с казацкими отрядами под Львовом. Царь в своих собственных интересах должен разорвать союз между Ракоци и казаками[818]. Комиссары советовали также, чтобы царь заключил союз против шведов с императором[819]. Наконец, они рекомендовали, чтобы русские войска напали на саму Швецию, «которая прям в забвенье у короля свейского»

[820].

Блокированный в Гданьске Ян Казимир, хотя ему и не удалось встретиться с комиссарами, имел общее представление о достигнутых договоренностях и, по-видимому, еще больше, чем сенаторы, опасался возможных последствий того, что договоренность о созыве сейма не была выполнена. Поэтому еще ранее, чем собравшиеся в Калише сенаторы, 20 января н. ст. он направил из блокированного города морем в Курляндию своего посланника подкомория хелминского Игнатия Бонковского. В своей грамоте Ян Казимир выражал сожаление, что под Вильно не был заключен договор и решение об избрании царя отложено до сейма, и обещал созвать его как можно скорее[821]. Посланник, по-видимому, получил указания приложить максимум усилий, чтобы убедить царя и его советников, что Ян Казимир является горячим сторонником выбора царя на польский трон. В беседе с переводчиком Иваном Максимовым в Москве посланник говорил о горячем желании короля, чтобы на сейме обсуждался только вопрос об избрании царя, «а иными б делы в том большом деле помешки не чинить». Он резко порицал комиссаров, которые не заключили под Вильно договора о «вечном мире» и «границах». Они только «промышляли о себе и у царского величества маетности упросили», поэтому король «имеет их за нерадетельных и в большой неверке». Король уже разослал сенаторам письма, чтобы узнать их мнение, «где и о чем имеет быть сейм»[822]

.

Позднее он же сказал, что, как только король выедет из Гданьска, «и будет в Бресте или где в ыных ближних местех, и он тотчас пошлет по сенатореи и сложить сейм»[823].

Врученная посланцу инструкция содержала также ряд просьб, обращенных к царю и также касавшихся оказания помощи. Король просил оказать помощь гетману В. Госевскому, ведущему военные действия против курфюрста, войском, снаряжением и всем, чего потребуют нужды войны. В этом случае курфюрст оставит шведов, подчинится королю и на сейме после избрания принесет царю присягу верности[824]. Одновременно король призывал царя разорвать союз Хмельницкого с Ракоци «посланием… или грозою войск своих». В доказательство существования такого союза царю были посланы перехваченные донесения шведских резидентов при дворе Ракоци

[825]. Военная помощь со стороны России в инструкции связывалась с планами избрания царя. Король объяснял, что шляхта не может участвовать в работе сеймиков, так как пришлось созвать посполитое рушенье, но если король и царь соединят свои войска, то посполитое рушение можно будет распустить.

Все эти документы ясно показывают, каково было место России в планах польско-литовской стороны в начале 1657 г. В тех условиях, которые сложились в Речи Посполитой зимой 1656–1657 гг., путешествие по ее территории было делом нелегким и опасным, да и преодолевать пришлось большие расстояния. Несмотря на необходимость торопиться, посланцы и Яна Казимира, и сенаторов попали в Москву лишь в разных числах марта 1657 г.

Уже до их прихода в Москве был принят ряд решений, которые позволяют в известной мере судить, какова была реакция русских правящих кругов на происходившие перемены.

Первый шаг был предпринят в конце января, когда было решено отправить к королю гонца Климента Иевлева[826]. К этому времени миновала большая часть зимы, а никаких сообщений о созыве сейма не поступило. Грамота, которую К. Иевлев должен был передать Яну Казимиру, была выдержана в резких тонах. Царь выражал удивление, что он так и не получил известий «о сложении сейму», хотя и ожидал их немалое время. Более того, несмотря на заключение перемирия польские войска нападают на земли Запорожского Войска «около Бару и в Пинском присуде», а войска литовских гетманов разоряют Гродненский повет. За выступление царя против шведов Яну Казимиру следовало бы «воздавати дружбою и любовью, а не такими неправдами». Грамота заканчивалась констатацией, что «великих и полномочных комисаров… договор и утверженье поставлено ни во что»[827].