Рыцарь пентаклей

Здоровяки в доспехах поспешили присоединиться и спустя какое-то время всей оравой мчались в кромешной тьме, стараясь оказаться как можно дальше от места преступления. Под массивными подкованными сапожищами хлюпала грязь и хрустел мусор, а железо доспехов бряцало и лязгало, как сошедший с ума оркестр. Кроме того, сами люди издавали множество звуков: ругались, вскрикивали, спотыкались, пыхтели, стонали, плевались и сморкались прямо на ходу.

— Живее, живее! — торопил командир отряда, бежавший впереди. — Шевелись!

— Ой, не могу! — пробивались чьи-то слова сквозь тяжёлое дыхание. — Ой, помру…

Хлюп, чавк, шмыг, тьфу.

Хрусть, бам, дзынь, шурх.

Стражники вели себя, как ватага помойных гоблинов. И так же, как ватага помойных гоблинов, оставляли пространство после себя вытоптанным и загаженным, даже несмотря на то, что в Брунегене при всём желании не получилось бы нагадить сильнее, чем уже было.

Именно поэтому их удалось обнаружить так быстро.

В конце извилистого переулка командир внезапно остановился — и полетел в грязь, когда на него со звуком удара молота по наковальне налетел следующий стражник. Этот звук многократно повторился, словно по переулку удалялось вдаль эхо, — и вскоре все бойцы лежали на земле, отдуваясь, ругаясь и пытаясь убрать чужие липкие сапоги со своего лица.

— Куда спешим? — угрюмо спросил Орди, откидывая капюшон. За его спиной зарычал Нильс и зашипел Виго. Огромная тень, увенчанная рогатым шлемом, хранила молчание и не шевелилась: Йоганн знал себе цену и не разменивался на дешёвую театральность. Откуда-то из-под груды тел выкарабкался командир отряда и, сняв шлем, шутливо отсалютовал:

— Доброй ночи, милорд. Не ожидал вас тут увидеть. Ну и напугали же вы нас, хе-хе, — Шиллинг мерзко хихикнул, а его пальцы, сжимавшие шлем, тщательно и быстро исследовали каждый атом его поверхности.

Лицо Орди вытянулось:

— Что вы тут делаете?

— Выполняем приказ Его Величества, — в свою очередь вытянулось лицо карманника. — А вы?..

Ординари беззвучно открывал и закрывал рот, не в силах произнести ни слова от возмущения.

— А я думал, вы нам на подмогу… — Шиллинг, опустив глаза, ощупывал каждую вмятину и царапинку на металле. Ситуация стала более чем неловкой.

— Ну-ка давай подробнее, — Орди усилием воли заставил себя успокоиться. — То есть, это Его Величество Тиссур приказал вам сжечь рынок?

— Да, — захлопал глазами Шиллинг. — А вы не в курсе?

— За мной! — рявкнул юноша и, резко повернувшись на пятках, зашагал к месту, где оставил карету.

Молодой человек чувствовал, как у него на скулах ходили желваки от злости, но в остальном был удивительно спокоен. Холодная ярость как она есть.

— А мы-то как? — жалобно крикнул Шиллинг вслед.

— Бегом!

Тиссур висел над столом и диктовал Скульпо письмо, когда двери распахнулись и в кабинет маленьким чёрным вихрем ворвался Орди.

— Что за дела с пожаром?! — прорычал он без всяких предисловий.

Король поднял глаз на юношу.

— Это я приказал.

— Но для чего?! — воскликнул Орди. Его бросило в жар.

— Мне казалось, это очевидно, — сохраняя хладнокровие, ответил череп. — Для того, чтобы окончательно дискредитировать Стражу.

Юноша фыркнул. Чтобы хоть куда-то деть рвущиеся наружу силы, он быстро зашагал по кабинету из стороны в сторону.

— Ты вообще знаешь, что натворили Шиллинг и его уроды? — спросил он.

— Спалили рынок? — огонёк глаза двигался, отслеживая передвижения Ординари.

— Именно! — воскликнул юноша. — Весь рынок! Даже пара домов загорелась! Ты этого хотел?

Скульпо со скрипом повернул голову в сторону короля и вопросительно поднял каменные брови.

— Да, — ответил Тиссур на невысказанный вопрос, после чего каменный истукан, громыхая, как обвал в шахте, вылез в окно. — И тебе тоже «да», — король повернулся к Орди. — Советую остыть. Что сделано, то сделано, и не имеет никакого смысла сейчас сюда врываться и устраивать скандал.

— Не так давно, если помню, — юноша остановился и ткнул в сторону Тиссура указательным пальцем, — ты сам говорил, что некоторые решения нужно принимать совместно.

— А некоторые — в одиночку, — парировал король. — Я знал, что ты начнёшь верещать про бедных торгашей, которым теперь придётся искать новые доски и — о ужас! — гвозди, чтобы заново собрать свои кособокие прилавки.

— Но ведь горели не только прилавки, — Орди изрядно подрастерял уверенность в собственной правоте, но продолжал наступать. — Дома, лавки на первых этажах, хибары, в которых хранился товар.

— А что, их много сгорело? — поинтересовался Тиссур.

Юноша мысленно посчитал.

— Немного. Но в любом случае это…

— Мы возместим убытки, — у короля не было рук, но создалось полное впечатление, что он отмахнулся. — И всё станет, как было.

— Нет, не станет! — настаивал юноша.

— Боги, ну что не так? — закатил глаз король.

— Да всё не так! Мы не работаем такими методами, это… — Орди замолчал, подыскивая нужные слова, но подобрал всего одно, — …это неправильно.