Рыцари моря

Зайцев снисходительно скомкал листок.

— Некогда мне с вами... Не забудь, он пока работает у Тампер, ее счастливая находка. И с Тугариным придется объясниться. И что вы все вцепились в одного негодяя?

Убедить Зайцева удается не каждому и далеко не всегда. Правда, то, что он рассказал, сильно убавляет симпатии к Феликсу. Наверняка будет трудно.

С Тугариным и Тампер договорился уже без особого труда.

— Один он гостиную вам не сделает, — уверенно говорил Северянин. — Этот парень ноль сам по себе, но в соответствующем окружении, будьте уверены, способен на чудеса. Если со шхуной не станете сильно гнать и найдете способ оплатить гостиную — соорудим мимоходом. Когда дело пойдет, какая разница, что строить?

Покончив с этим, Владимир, не откладывая, выпросил у Тугарина машину — добраться на мыс Крестовский.

Крутолобый и скалистый мыс Крестовский связывает с материком относительно невысокий перешеек, поросший густыми луговыми травами и полынью. Издали на ровном зеленом ковре хорошо видны темные горизонтали оленьих троп. Они опоясывают покатую вершину мыса и исчезают в дубняке на материковой части перешейка. Там, на грани мыса, Владимир увидел лошадей. Это был не тот табун, что гулял за дюнами вблизи поселка. Здесь, вдали от людей, кони, давным-давно брошенные хозяевами, были по-настоящему дикими.

У полыни был неожиданно сладкий, медовый аромат. Он будто лежал в воздухе парными слоями, медленно сползая с ветром к морю, цепляясь за верхушки трав-. Попадая в такой слой, Северянин останавливался, набирал этого терпкого меда полную грудь, разгоняя, как эликсир, по всему телу. Слушал, подняв лицо к небу.

Жаворонки были далеко. Сколько их? Он насчитал четыре разных песни, звучащих похоже, но как бы в разных тональностях.

Глубокое дыхание и запах полыни расслабляли, мысль отключалась от всего, что еще минуту назад тревожно вертелось в голове. Владимир шагал широко и вольно, без труда преодолевая сопротивление трав. Все казалось ему мелким, не стоило даже минутного огорчения. Все, кроме полыни, жаворонков и тишины. Он шел по горячей земле, дышал чистой грудью, любовался легким движением гнедых дикарей, сильных и чутких.

Феликса он увидел за бугром. До коней отсюда оставалось не меньше ста метров — рывок делать было бесполезно.

— Тихо! Пригнись! — прошептал Феликс, не оглядываясь.

Северянин лег рядом.

— Ты вовремя, один я тут ни черта... Гляди: спустишься на ту сторону и зайдешь от леса, напротив, понял? Надо погнать их на меня, а я уж потолкую!

Владимир вскользь подумал, что пора наконец выяснить, что за стычка была у них с Зайцевым и почему Баринов не делает того, что ему поручено. Но все эти дела при виде красавцев коней вновь показались неуместны. Не теряя времени, Владимир отправился в обход.

Кони учуяли его издалека, когда до края редкого леска оставалось полсотни метров. Самый крупный жеребец, предмет Феликсовых вожделений, разливисто заржал, и весь табун разом поднял головы. Владимир замер, надо было выждать. Кони медленно пошли в сторону Феликса. Тогда, стараясь не шуметь и не очень пугать их, Владимир стал на четвереньки и подполз к крайнему дубу.

Какое-то движение оказалось неловким и выдало его. Вожак сорвался в галоп, увлекая табун за собой, и в тот момент, когда кони уже взбегали на бугор, Феликс поднялся из травы.

Стремительная петля упала в траву рядом со вставшим «на свечу» жеребцом. Феликс мощным броском приблизился к коню сбоку и в момент, когда передние копыта вожака коснулись земли, а задние еще не успели дать толчок телу, вцепился в длинную гриву и с маху взлетел на коня.

Жеребец с силой вскинул круп, и Феликс слетел с него так же быстро и неуловимо, как вскочил.

Северянин подбежал, когда незадачливый ковбой был уже на ногах, кряхтел, смеялся, отчаянно тер ушибленный бок.

— Веревка, черт бы ее драл! Слишком легкая, надо искать такую же жесткую, но тяжелую. Пеньку надо. Но каков красавец, какая сила, а? Ты видел, а? Отличный конь, собака, его погонять пару месяцев, чтоб сбросил брюхо и спесь дикую, отменный ездовой конь выйдет. Представь, проехаться на таком по Рыцарю! Все обалдеют. Особенно Князев — не переживет! Или въехать в лабораторию Тампер в девять утра на коне! Между прочим, однажды я въехал в школу, в Пятигорске. Выгнали! Сказали, без родителей не приходить. Надо было и стариков на коне привезти...

— Жаль, что не в милицию въехал. Не выгнали бы, наоборот, предложили остаться.

— Зануда ты, Северянин! Тебе бы моржей пасти. На них никуда не въедешь, лежат себе, как коровы у нас на пляже.

— Странно, что ты не разбился. Такой был высший пилотаж...

— У меня, батенька, школа! Со скал падал, с коней — не счесть, с парашютом... Уметь надо.

— Падать умеешь, верно. А вот подниматься... Все, кончили треп. Говори ясно: хочешь остаться здесь, на Рыцаре?

— Это мое дело. — Маска отчуждения мигом накрыла лицо Феликса.

— Не твое. Если не будешь заниматься делом — вылетишь в два счета.

— На кой мне ваши дела? Да мне...