С ней будут проблемы!

Только ввалившихся помощников, что будут меня купать и одевать, не хватает для полного счастья.

— Поторопитесь.

— Обязательно, — фыркнула, скрываясь в купальне.

Первым делом осмотрела тело, выискивая малейшие синяки и ссадины. Но никаких повреждений заметно не было. Спина под левой лопаткой, что вчера жгла раскаленным железом, была самой обычной. Лишь кожа немного порозовела, демонстрируя нечеткий след, как иногда бывает от долгого лежания. Только спала я на животе и за всю ночь почти не шелохнулась.

Пока быстро совершала процедуры, в спешке обходясь ароматным мылом вместо десятка других баночек, размышляла о том, что произошло вчера, о девушках, об аукционе и никак не могла избавиться от золотистых глаз полных боли. Пусть и видела их всего миг, один удар взбалмошного сердца, но такими… словно я нож воткнула и провернула, а не решила, что он воспользуется ситуацией.

Хотя с чего бы это ему смотреть на меня с упреком? Видела же вчера, как они с не-йри обращаются. И семей в привычном для меня понимании в этом мире просто нет. Разве, что у простолюдов. А все эти нейры и не-йри очень далеки от семейных отношений. История семьи Га-Ллы исключение лишь подтверждающее правило.

Ги-Зян весь сиял в своем тщеславии. Видимо, вчерашние торги прошли успешно. От новости, что после завтрашнего испытания состоится бал, на котором девушки будут представлены высокопоставленным нейрам, не-йри радостно и восторженно зашушукались.

Мне было их жаль. Хотелось поделиться знаниями. Предупредить, что бал это, скорее всего, предпродажная выставка, возможность пощупать и распробовать товар. Но понимала ‑ не поверят. Их воспитывали с иными ценностями и именно для этой роли. Да, и жизнь им такая привычна и знакома. Сомневаюсь, что хоть одна из них видит в этом неправильность.

Горькие размышление прервала туманная дымка. Нас снова утащили, не дав позавтракать. В этот раз я даже булочку со стола прихватить не успела.

Зато похудею. Во всем есть свои плюсы. И даже в том, что я почти стала фаталистом.

Отыскать плюсы в знойной пустыне, куда меня выкинуло без воды и оружия, не удалось. Сплошные минусы: жарко, душно, песок так и норовит забиться во все щелочки.

Особенно жирный минус появился тогда, когда дюны шелохнулись, и на меня вышел огромный волкоподобный чешуйчатый монстр с львиными лапами и крыльями. Несколько секунд недвижимо смотрела на эту приближающуюся ко мне помесь дракона с гиеной.

Зверь зарычал. Грозно. Предупреждающе. Хорошо хоть не бросался.

Ступал медленно, осторожно, но уверенно. И лапа у него была размером с футбольный мяч.

— Что загадок не будет? — не помня себя от страха, дрожащим голосом выкрикнула я, поняв, что сбежать не получится.

Я и шагу сделать не успею, когда этот котик решит, что сбегающая мышка хорошая игрушка, и аккуратно пристукнет лапой. Насмерть.

Зверь остановился, окинул меня внимательным налитым кровью взглядом. Рыкнул устрашающе.

— Да, ладно. Что сказок не слышал? Так, может, рассказать? Ты тут, наверное, от одиночества с ума сходишь. Скучно тебе? Да? — несла я всякую чушь, с трудом удерживаясь на трясущихся ногах. Лишь годы тренировок, когда тело часами застывало в неподвижном состоянии, спасали от падения.

Нельзя демонстрировать хищнику страх и слабость. И вызов бросать нельзя. Нужно выждать, а потом напасть или сбежать. Не спровоцировать, но показать силу.

Зверь снова рыкнул, будто подтверждая. Совсем умом тронулась, раз с животными разговариваю. Хотя Варя утверждает, что звери умнее некоторых людей. И мой карас тому подтверждение.

«Я не зверь! — возмутился мой орх. — Я магическая сущность. Как и Огненный!»

«Огненный?»

«А ты присмотрись! Видишь, его шкура, словно застывшая лава?»

Присмотрелась и действительно разглядела чешуйки — гладкие, опаленные, словно кусочки темного янтаря. Зверь рыкнул и прищурился так, будто расценивал, с какой стороны меня лучше откусить.

— Ладно-ладно, расскажу, — чувствуя себя Шахерезадой, быстро заговорила я, настороженно наблюдая за зверем: — Когда-то очень давно, в пустыне поселилось создание с туловищем льва, крыльями орла и змеиным хвостом. Так уж получилось, что поселилось оно рядом с городом, и обойти его было никак нельзя. Всем же, кто проходил мимо, Сфинкс загадывала загадку: «Кто ходит утром на четырёх ногах, днём ‑ на двух, а вечером ‑ на трёх?» и тех, кто не мог дать ответа на нее безжалостно атаковала.

Монстр приблизился. Нюхнул воздух вокруг меня, и недовольно поморщившись, фыркнул. Добавив ноток твердой уверенности, продолжила рассказывать так, будто читала сказку малышам в саду:

— Город обнищал. Люди хотели бежать из рая, вдруг ставшего адом из-за окруживших его стен. Но пробраться мимо Сфинка было невозможно. Конечно, многие сильные воины пытались померяться силами с существом, но ни меч, ни стрелы не могли проткнуть твердую, как сталь, шкуру. Острые, как бритва, когти легко разрывали тонкие кольчуги. Огромные крылья, возносили Сфинкса высоко в воздух, а змеиный хвост, обвивался возле жертвы мгновенно. В такой позе и разгадывали загадку жители, но правильного ответа не находили.