Сад (переработанное)

— Сибирь и сады — это звучало странно и казалось несовместимым. Какие могли быть сады в краю горя и слез, каторги и ссылки?

Еще недавно Вася говорил себе, что будет записывать все интересное, что услышит на совещании, но сейчас даже забыл достать блокнот. Сидя возле прохода, в верхнем ряду полукруглого зала, он держал левую руку на пустом кресле, а взгляд нетерпеливо перекидывал с одной двери на другую. Вот-вот приоткроется половинка, и в зал бесшумно войдет Трофим Тимофеевич, а за ним… Узнать бы заранее — через которую дверь? Через ту или через эту?..

—— спросила Капа, не сдерживая

Вася покосился нанесе. Зачем она села рядом? В отчто ли? Подошла и потребовала: «А ну-ка, бриподвинься!..» Слева оказалось еще одно свободное кресло, которое можно было приберечь для Веры, и Вася уступил свое место Капе.

Между том профессор продолжал:

Лишь на рубеже двадцатого века появились кое-где такие напористые опытники-мичуринцы, как Дорогин…

Бабкин развернул блокнот. О Трофиме Тимофеевиче надо записать все, до последнего слова. Это он помог яблоне покорить Сибирь. Он, народный академик, положил яблоко на стол, где раньше знали одну горькую редьку.

Капа, толкая локтем в бок, ворчала:

— Зачем ты в нашу жизнь мешаешься? Какая тебе польза? Вот возьму и наговорю про тебя твоей крале…

— Нечего про меня наговаривать.

— А забыл, как с обнимками ко мне лез? В саду возле погреба. Могу еще от себя прикрасить…

— Валяй, пока язык не намозолишь.

— Из-за тебя мой Тыдыев рассвирепел. Гонит меня… — Капа, склонив голову, приложила платок к глазам. — И сам сгоряча куда-то убежал. Не натворил бы чего…

— Хватит нюнить, — раздраженно попросил Вася. — Не мешай слушать.

Перечисляя новые сорта яблони, докладчик опять заговорил о Дорогине. По рядам прокатился шепот: «Легок на помине!..» В просвете приоткрывшейся двери белела голова старика. Бабкин приподнялся с места, выронив блокнот; смотрел поверх широких плеч Трофима Тимофеевича: не покажутся ли там светлые волосы девушки?

Из соседних рядов, расположенных уступами, оглянулись на Васю. Кто-то поднял оброненный блокнот и подал ему.

— Меня унимаешь, а сам… — упрекнула Капа и бесцеремонно дернула за полу его пиджака. — Садись! Не смеши людей!..

Дорогина пригласили в президиум. Он сел на стул, пальцами размел бороду, и без того раскинувшуюся по всей груди.

Теперь Вера одна стояла в проходе и отыскивала глазами свободное место. Вася махал ей рукой. Еще секунда, и он крикнет: «Сюда, Верочка! Сюда!..» Наконец-то она заметила, улыбнулась и пошла к нему, бесшумно подымаясь по ковровой дорожке со ступеньки на ступеньку. Чем ближе, тем быстрее и быстрее. Когда села рядом, он схватил ее руку и стал шепотом расспрашивать: что случилось? Как доехали? Как сдала экзамены?..

Вера приподняла сумочку: вот он — диплом! Здесь лежит!

— Ты ругал меня? Видишь, не напрасно! А как ругал?

— Кикиморой, шишигой… — Едва сдержав усмешку, Вася низко склонил голову, Вера — тоже, и он ей на ухо добавил: — Незабудкой! Всякий раз получалось так…

На них зашикали из соседних рядов. Они, смутившись, умолкли на минуту, а потом опять, склонив головы, зашептались. Разве можно утерпеть, если они не виделись целую неделю?! Накопилось много новостей.

Капа, дотянувшись, толкнула Бабкина в колено:

— Тебя хвалит!

Вера, выпрямляясь, поправила короткую прядь волос на виске. Вася устремил взгляд на докладчика. Петренко, глазами отыскивая его среди делегатов, говорил:

— Твоя березка, товарищ Бабкин, будет оберегать от губительных ветров не только яблони в саду, но и хлеба …

— Ой, как я рада за тебя! — шепнула Вера. — За твою березку…

За нашу березку, — поправил ее Вася.

Объявили перерыв. Все поднялись с мест. Бабкин указал Вере на ее соседку:

Познакомьтесь…

— Вы Капитолина? — спросила Вера, протягивая руку, Не удивляйтесь, что я вас узнала: мне Вася все-все рассказал.

— А что рассказывать-то? Про меня худого вспомнить нечего, а доброго… не знаю. — Капа окинула взглядом опустевший зал и вздохнула: «Куда умчался мой Тыдыев? Бог знает, что может подумать!.. А я ведь ни с какой стороны ни в чем не виноватая. О Вовке молчала скрепя сердце. Хотела, чтобы жизнь была спокойной…»

И она побежала искать мужа.

А в это время в фойе Петренко рассказывал своему старому о новинках опытной станции. Помимо яб ягодников, есть у них интересные гибриды винограда... Да вот и сам виноградарь. Познакомьтесь с намладшим научным сотрудником. Товарищ Тыдыев недавно окончил институт.

Тыдыев? — переспросил Трофим Тимофеевич, присматриваясь к скуластому парню с приятным бронзовым лицом, — По отцу Сапырович? Однако из долины Кудюра?

— Угадали! Оттуда! — разулыбался молодой садовод, добродушное лицо его посветлело, стало еще шире. И по-детски безудержная улыбка, и бойкие искорки в черных, как уголь, узковатых глазах, и брови, вскинутые а сторону висков, словно крылья птицы в полете, — все было знакомым Дорогину, будто стоял перед ним сам Сапыр, давний друг по охотничьим скитаниям.