Сад (переработанное)

— Ты… ты где-то заблудился.

— Я ходил….искал…

— А мы… мы уже хотели тебя разыскивать. Папа… и я…

«Вдвоем они здесь?!. Вот хорошо!.. А тот?..»

По тени, набежавшей на лицо парня, Вера поняла его думы и, в душе пеняя себе за все, тоже умолкла: ждала, что он первый продолжит разговор. О чем угодно, только бы не молчал…

А в его памяти опять возникла городская улица, Семка Забалуев с покупками возле ходка, в котором сидела Вера… Вспомнив самое тяжелое в жизни, Вася выпустил ее руки. И тут же пожалел об этом.

«Может, пришелся не ко двору?.. Тогда и… поминать нечего… А коса-то!… Ведь коса-то девичья!..»

Трофим Тимофеевич собирал добычу в мешок. И Вера занялась тем же. Молодой охотник стал помогать им.

— Своих-то не забудь, — напомнил ему Дорогин и вдруг добродушно рассмеялся — За разбитое чучело не высчитываем: ястреб виноват больше, чем ты… Ничего. Верунька починит.

Бабкин не подымал глаз: тоже охотник — чучело изрешетил!

Трофим Тимофеевич подал ему из своей добычи двух самых крупных чернышей.

— Этот — истребителю хищников. А этот — загонщику.

— Нет, нет… Не надо. Какой я загонщик. Не возьму.

— А вот попробуй не взять! — Вера повернулась к парню, притихшему от ее слов, развязала рюкзак у него за спиной и уложила косачей. — Дома всем скажи: от папы и от меня подарок!

— Всех-то у меня — одна мать.

— Одна… мама, — поправила девушка тихим, западающим в сердце голосом и, глядя в глаза Васи, прошептала — У нас с тобой — поровну. Хотя еще Кузьминична…

— Да?.. Только?

— Только… Без всяких перемен.

Вася схватил Веру за руки повыше кистей и приблизил к себе. Она молча смотрела на его доверчивое, согретое радостью лицо, на котором все-все, даже эти синие брызги — следы порохового ожога, все было милым и дорогим.

На земле лежала ватная стеганка. Вася поднял ее и накинул девушке на плечи.

— Да мне совсем не холодно. — Она сбросила стеганку. — Даже в этом лыжном костюме жарко…

Они не заметили, когда отец с чучелами под мышкой, с охотничьей добычей в мешке ушел за кусты, где стоял конь.

Парень тронул уголки полушалка, слегка колыхавшегося на груди у девушки.

— Незабудка!..

— Что ты! — улыбнулась Вера. — Алое спутал с голубым, маки — с незабудками.

— Я тебя так зову… И если бы ты знала…

Потянув к себе углы полушалка, Вася раскинул руки, порывисто обнял девушку и поцеловал.

С него свалилась шапка, и чуб принакрыл половину лица. Вера высвободила руку и, откинув мягкие волосы парня, тоже поцеловала его, а потом уронила голову ему плечо и заплакала.

— Верочка! Что с тобой?.. Верунька!..

— Не спрашивай… Не напоминай о том…

Из-за кустов потянуло теплым дымком. Это Трофим Тимофеевич развел костер. Старик сидел возле огня и грел большие, костистые руки.

А Вера и Вася все еще стояли среди прямых, сиявших белизной тонких берез и тихо разговаривали.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

В соседнем областном городе созвали совещание по северному садоводству. Вася приехал туда взволнованный до крайности. Дне недели назад он условился с Дорогиными, что все трое поедут одним поездом. Он ждал их на вокзале и не дождался. Что могло случиться с ними? Неужели заболел Трофим Тимофеевич? Вера не оставит его, не поедет одна… Завистники обрадуются: после прошлогоднего мороза, дескать, нечего показать на выставке и рассказать людям не о чем… Нет, Дорогины приедут. Наверно, им помешал буран. Вон как крутит-вертит — свету белого не видно. На железной дороге заносы. Вера с отцом приедут следующим поездом… А если не приедут?..

Большой шестиэтажный дом облисполкома был наполнен ароматом яблок: в фойе зала заседаний разместилась выставка. Вася, кроме яблок, привез саженцы древесных пород. Все это он разместил на отведенном ему стенде. По бокам поставил березки, выращенные из семян. Веруська приедет, войдет сюда — сразу увидит. Полюбуется березками и, однако, сама себе скажет:

«А не зря мы в тот день руки морозили!..»

Выставки он как следует не посмотрел, даже не слышал беседы Арефия Петренко с экскурсантами…

Отойдя к окну, Вася глянул на улицу — там по-прежнему кружились хлопья снега. Надолго раздурился буран! И не ко времени.

А может, у Веры какие-нибудь неприятности? Сдала ли она государственные экзамены? Когда уезжала в свой институт, шутливо попросила: «Всяко ругай меня в эти дни. Девчонки говорят — помогает…» Значит, волновалась. Не была уверена в себе. А без веры в свои силы — не победишь. Наоборот, что знал — позабудешь. Что, если она не получила диплома?.. Не только для нее — для Трофима Тимофеевича удар. Отец ведь ждал, как праздника. И он, Вася, ждал телеграммы. Не дождался. Наверно, провалилась…

Нет, нет. Вера не могла провалиться. Она так прилежно готовилась. И так она любит землю, растения… Знает жизнь природы… Вот приедет сюда и поделится радостью: «Поздравляй!..»