Сад (переработанное)

…О свертке, который везла Векшина, Бабкины узнали из последнего письма Филимона Ивановича. Когда он

2

В те дни в Луговатке проводились собрания, на которых обсуждался по разделам в каждой бригаде и на каждой ферме проект пятилетнего плана колхоза. Вася записал в своем разделе — увеличить сад вдвое. Тридцать пять гектаров новых посадок! Он считал свое предложение смелым, знал, что для выполнения потребуются большие силы и железная настойчивость. Хлопот прибавлялось в несколько раз.

Но Шаров, человек большого размаха, со взглядом в будущее, счел его план малым.

— Увеличивай до ста гектаров. Не меньше! — настаивал он. — Колхозу потребуются деньги. Сад поможет.

Когда проект был готов, Шаров, пришел к садоводам.

— Вашу бригаду мы укрепили. Вон какая сила! — воскликнул, обводя восторженным взглядом все собрание, а затем пошутил: — Боюсь одного: летом приеду и заблужусь в новых посадках!..

На него задорно смотрели ясноглазые, веселые девушки из тех, о которых обычно говорят, что они «не сидят, сложа руки, и не знают скуки».

В углу возле печки лущили семечки да, посмеиваясь, подталкивали одна другую три подружки. В середине — Капа Кондрашова, курносая, пухленькая, обтянутая тесной для нее коричневой кофточкой, разлезавшейся по швам. Волосы у Капы были чернее смолы, глаза — тоже, и вся она, невысокая, с покатыми плечами, походила на справную черную уточку.

Капу много раз переводили с одной работы на другую, и везде она оказывалась «не ко двору». С молочнотоварной фермы выгнали за то, что не продаивала коров. Из телятника убрали за падеж телят, из свинарника— за грязь в клетках. Куда бы ее ни послали, Капа всюду больше хохотала, чем работала, и всем говорила, что ее основной прибыток — от городского базара, где она продавала ягоды. На заседании правления, когда Капу включили в садоводческую бригаду, вспыхнул смешок:

— К ней собралась лень из семи деревень. Другим не осталось.

— А все же куда-то надо определить, хоть для счета.

— Может, у нее задор разыграется. Может, в саду ее на работу потянет, — заступился за Капу Кузьма Грохотов. — Надо завсегда человека на лучшее подбивать.

— Для продажи ягод сгодится, — сказала Катерина Савельевна, мать Васи Бабкина.

И молодой бригадир не стал возражать.

Теперь он про себя усмехнулся: «Это называется — укрепили!..

Когда план поставили на голосование, Капа, отбросив шелуху семечек, поднялась со скамьи:

— А я не согласная!

Девушки из переднего ряда, усмехаясь, оглянулись на нее. Чего путного может сказать эта перелетная хохотушка?!

Вася постучал по столу карандашом, зажатым между безымянным пальцем и мизинцем. Не скажет ли Капа что-нибудь толковое?

План велик. Тяжел. Может, хоть к ее словам прислушается председатель?

— Говорите, товарищ Кондрашова! — подбодрил Шаров.

Переспросив, сколько земли отводится под новые посадки малины, Капа замахала короткими, полными, как бы перетянутыми в кистях, руками:

— Маяты с малиной не оберешься. Привередливая больно. Скажем, сегодня сняли урожай, послезавтра опять тем же кругом идите с корзиной. Из всех ягод — самая хлипкая. Покамест везешь до базара — в корзинах помнется, с утра не распродашь — к вечеру закиснет, хоть в стаканы сок разливай. Покупатели обегают такую. Уж я-то знаю, чего базар требует. По моему соображению, малины хватит в старом саду.

Вася примолк. Не о том она говорит. Надо обо всех ста гектарах. Как с ними управиться?

Шаров спросил, чем заменить малину. Капа назвала крыжовник. Ягоды вкусные, крепкие. Неделю пролежат — не испортятся. Можно возить хоть за двести километров.

— Ну, уж придумала — крыжовник! Об его колючки руки в кровь издерем.

— Собирай с него ягоды сама!

— И соберу! — задиристо подняла носик Капа. — Обойдусь с колючим, как с миленьким! Вот увидите!

— Пообнимайся с ним: он тебе кофту располосует!

— А я брезентовый фартук сошью! И рукавицы.

Девушки прыснули со смеху.

— Ой, уморила!.. Ягоды в рукавицах брать!

— Ты, Капка, собачьи мохнашки приспособь!

— Подавишь крыжовник, как медведь малину!

— А вот увидите!

Шаров поднял руку.

— Дельное предложение внесла Капитолина Матвеевна.

Капа окинула девушек торжествующим взглядом.

«Ну, что?! Не по-вашему вышло, а по-моему!.. Председатель даже взвеличил Матвеевной!..»

— Учтем поправку, — пообещал Шаров и взглянул на садовода. — Так?

Бабкин промолчал.

Подогретая успехом, Капа завела речь о том, что ее волновало больше всего:

— На собраниях говорите о разных постройках, ровно сказки рассказываете, а про трудодень молчите.

— Это неправда, — нетерпеливо заметил Вася. — Мы с вами обсуждали…