Сага о Форсайтах

– Вы молоды, – сказал Сомс.

Если этому типу непременно хотелось делать обобщения, он по крайней мере мог бы не намекать на то, что предпочитаемые хозяином дома формы собственности недостаточно надежны.

– Я ни о чем не беспокоюсь, – сказал мсье Профон. – Мы рождаемся, мы умираем. Полмира голодает. Я кормлю маленькую горстку ребятишек в стране моей матери, но что толку? С тем же успехом я мог выбросить деньги в реку.

Сомс посмотрел на него и снова повернулся к Гойе. Он не понимал, чего этому бельгийцу надо.

– Так на какую же сумму выписать чек? – спросил мсье Профон.

– На пять сотен, – коротко ответил Сомс. – Впрочем, я бы не хотел, чтобы вы ее покупали, если, по-вашему, она этих денег не стоит.

– Все хорошо. Я буду рад иметь эту картину, – сказал бельгиец и выписал чек обильно позолоченным автоматическим пером.

Сомс наблюдал за гостем с чувством неловкости. Откуда, черт возьми, этому парню было известно, что он хочет продать эту картину?

– Англичане ужасно смешные в отношении картин, – сказал мсье Профон, протягивая чек. – Как и французы, и люди в моей стране. Все они ужасно смешные.

– Я вас не понимаю, – процедил Сомс.

– Это как шляпы, – произнес мсье Профон загадочно. – Большие или маленькие, с полями вверх или вниз – в зависимости от моды. Ужасно смешно. – И, улыбнувшись, он уплыл из галереи, меланхолический и в то же время крепкий, как синий дым его превосходной сигары.

Сомс принял чек, чувствуя себя так, будто неотъемлемая ценность собственничества поставлена под сомнение. «Космополит», – подумал он, глядя, как Профон и Аннет спускаются с веранды и не спеша идут по лужайке к реке. Ему было непонятно, чем этот субъект правится жене – разве только тем, что говорит на ее языке? У Сомса мелькнуло, как выразился бы мсье Профон, «маленькое сомнение» относительно того, не слишком ли она красива, чтобы прогуливаться с тем, кто мыслит настолько «космополитически». Даже из окна Сомс видел голубой дымок сигары Профона, вьющийся в тихом солнечном свете, серые туфли из оленьей кожи и серую шляпу – этот малый был денди! А еще Сомс видел быстрый поворот жениной головы, так прямо сидящей на привлекательной шее и не менее привлекательных плечах. Эта прямизна осанки всегда казалась ему несколько излишне горделивой – словно бы Аннет изображала особу королевских кровей. Сомс видел, как они с Профоном пошли по дорожке в нижней части сада. Там к ним присоединился какой-то молодой джентльмен во фланелевых брюках – очевидно, воскресный гость, прибывший из Лондона по реке.

Сомс вернулся к Гойе. Он все еще смотрел на изображение Флер, с тревогой обдумывая новость, которую преподнесла ему Уинифрид, когда голос жены произнес:

– Мистер Майкл Монт, Сомс. Ты пригласил его посмотреть твою коллекцию.

Так это тот веселый молодой человек из галереи близ Корк-стрит!

– Как видите, сэр, я явился. Я живу всего в четырех милях от Пэнгборна. Чудесный день, не правда ли?

Досадуя на свою давешнюю чрезмерную любезность, Сомс изучил посетителя: рот у него был слишком большой, уголки загибались кверху, отчего казалось, что молодой человек постоянно улыбается. Почему он не отрастил себе нормальных усов, а ходит с крошечными, как у буффона из мюзик-холла? О чем, черт подери, вообще думают нынешние молодые люди, когда намеренно принижают свое сословное положение, нося усишки в виде зубной щетки или двух слизняков? Тьфу! Аффектированные идиоты! В остальном Монт выглядел вполне прилично, и на брюках не было ни пятнышка.

– Рад вас видеть, – сказал Сомс.

Монт, до сих пор вертевший головой, вдруг застыл, как громом пораженный:

– Вот это вещь!

Испытывая смешанные чувства, Сомс понял, что речь идет о копии «Сбора винограда».

– Да, – сказал он сухо. – Но это не Гойя, это копия. Я заказал ее, потому что девушка напоминает мне мою дочь.

– Господи! А я-то все думал, откуда же мне знакомо это лицо! Она здесь?

Откровенность его интереса почти обезоружила Сомса.

– Приедет к вечеру. Показать вам галерею?