Самая главная злодейка

Бороздят морские просторы на старом, но все еще крепком Хэйзере, покоряют пустыни Парнаса, взбираются на Алмазные горы, добывают бесценные магические книги и артефакты на радость дядюшки Лазариэля. Да, вряд ли любой другой принц мог позволить себе подобный образ жизни, и Александру следовало бы их осадить, напомнить об обязанностях семьи, но мальчишки, ставшие давно уже взрослыми мужчинами, были счастливы в своих странствиях. Да и он слишком хорошо помнил, что такое зов моря.

— Что ты намерен делать с докладом? — после долгого сомнения спросил Феликс. Это был сложный, неудобный вопрос, который заставил короля помрачнеть еще больше.

— Что я могу? — спросил он скорее у себя, чем у друга.

Александр уже давно привык к опасным играм дочери, но на этот раз она превзошла саму себя. И он понятия не имел, что с ней дальше делать. Ругать и наказывать бесполезно, объясняться — он не сможет. Когда-то он надеялся, что Самира соединит разбитую семью, вернет в Арвитан счастье. Какое-то время так и было. Какое-то, но недолгое. Нельзя заменить одну любовь на другую, и нельзя заменить одну дочь другой. Он слишком поздно это понял. Теперь же время безвозвратно упущено, и трещину в его семье уже ничем не замазать.

Ему остается только одно — минимизировать последствия, какими бы скверными они не были.

— Пусть все остается, как есть. Пусть она думает, что никто не знает.

— Но девочку обезопасить надо.

— Я знаю, — кивнул Александр.

— Ты уже что-то придумал? — догадался Феликс.

— Я подумываю отправить в тарнасскую Гильдию наемников новый заказ.

— На что?

— На защиту.

— Хм, пусть пауки сами себя передавят? — хитро прищурился Феликс, подосадовал только об одном — что эта блестящая идея сама не пришла ему в голову.

— Ну, не нам же марать руки, — усмехнулся король.

— И все же я не понимаю, чем ей так помешала эта девочкаполукровка? Из-за Дэя? Ревность?

Король знал ответ на этот вопрос, но не спешил открываться даже старому другу. Эта тайна была слишком важна. Впрочем, скоро она перестанет быть тайной. Если уж Дэйтон понял почти сразу, то что говорить о других? Пришло время расплачиваться за ошибки прошлого, пришло время вернуть все на свои места. Он так долго ждал этого момента, и все же боялся его. Мэл не простит. Да, он ждал этого, как преступник, осужденный на казнь, ждет своего кровавого палача, но она хотя бы успокоится, тоска уйдет. Осталось совсем немного.

— Тебе не пора домой?

— Прогоняешь? — прищурился Феликс.

— Утро уже, тебе надо поспать.

— Зато ты спать и не думаешь.

— Не сегодня. Хочу встретить утро с женой.

— О, тогда я за тебя спокоен, — обрадовался мужчина и поднялся. — Ты расскажешь ей о…

— Нет. Пока нет.

— Но ты ведь понимаешь, что на этот раз девочка перешла все границы? Если так и дальше пойдет, она станет неуправляема.

Подумай об этом. Арвитану не нужна новая Кровавая королева.

— О, моей дочери до бабки очень далеко, — улыбнулся Солнечный король, но намек был услышан. Феликс кивнул, попрощался и ушел, оставив друга наедине со своими печальными мыслями.

Его дочь… его дочь живет в чужой стране, под чужим именем и даже не догадывается, кто она такая на самом деле. И для нее он никто, просто чужак. Полюбит ли она его когда-нибудь, поймет ли, простит? Самира не простила, и он потерял ее, не сегодня, а уже очень-очень давно. И вскоре он потеряет Мэл. Впрочем, Солнечный король давно привык терять любимых. Но эта потеря станет самой невыносимой.

Уже утро, сегодня не будет солнца, оно надежно сокрыто за тягучими серыми тучами. Он печально улыбнулся своему отражению в стекле, посмотрел на зимний, пока еще спящий Эссир и поспешил туда, где жила большая половина его сердца.

Она все еще спала, подложив ладошку под щеку, как ангел, самый красивый, бесконечно любимый ангел. Годы пощадили ее красоту, в медовых волосах почти не было седины, разве что прядь — вот уже двадцать лет она не темнела. Во сне черты ее лица стали чуть мягче, напомнив ему ту юную, невинную девушку, которую он когда-то встретил в Южном Кресте. Разве мог он подумать, путешествуя по морям, как простой капитан, что встретит в своих путешествиях свою прекрасную жену, свою опору, счастье, свою Солнечную королеву, его маленькую Мэл. Она всегда, где бы не появлялась, приносила с собой бездну света и тепла, такого родного, жизненно необходимого. Этот свет прогонял все его страшные мысли, и мрачные тени застарелой боли. А в ее глубоких, синих, напоминающих так любимое им море глазах и сейчас, спустя двадцать лет он видел ту же любовь и нежность.

— Ты… — выдохнула она, проснувшись.

— Прости, я разбудил? — прошептал он, поцеловав ее.

— Я не спала, тебя ждала, но ты так и не пришел, — пожурила она его.

— Много дел накопилось.

— Я вижу. Ты хмуришься, — она коснулась суровой складки на лбу, в надежде ее разгладить, но у нее ничего не вышло. — Что тебя беспокоит?

— Слишком много забот, от которых не так просто избавиться.

— Тарнасский волк, не так ли? Он что-то сделал? — встревожено спросила она.

— Пока еще нет, но Феликсу придется поехать в провинцию.

— И он снова оставит Рею рожать одну?