Самая главная злодейка

Лицемер, какой же он лицемер. Все сделал, все предусмотрел, всех переиграл. Если бы остальные знали, что я чужая, они не позволили бы ему передать Дом Экхарам, да они бы перегрызлись за власть и были бы в своем праве.

Когда-то я обижалась на деда за то, что он такой закостенелый консерватор. Ведь были случаи, когда стержнем дома становилась женщина, да и полукровкам силу передавали, редко, один два раза, но случалось. А если к первым двум моим недостаткам прибавить отсутствие во мне крови Агеэра, то все становится на свои места. Я гожусь только на то, чтобы побыть немного ширмой, мостом между дедом и выбранным им дэйвом, предлогом, чтобы соблюсти приличия в глазах общества и закона. А что дальше со мной будет?

Разве важно? Ведь я не его кровь.

А мои возможные дети… он даже имени их уже лишил. Они будут Экхар, а мой предполагаемый женишок при заключении брака отречется от своего прошлого имени и станет новым Агеэра, идеальным наследником, будущим стержнем, продолжателем рода, и его дети с другой, подходящей для него женой, получат все.

Мне не понятно только одно — раз ему так нужен был наследник, почему он не женился снова? А ведь есть еще дядюшка Карл — двоюродный племянник Агеэра и его прекрасная жена Изабелла, которая могла бы родить идеального дэйва пусть с крупицами, но все же с кровью Агеэра. Он бы мог забрать его и воспитать в своем духе.

Ну почему? Почему я никогда не интересовалась всем этим?

Почему принимала как данность? А дедуля Парс? Он знает? Богиня, неужели я потеряла еще и их — тетю Одриэль, Сайдера и Мили, неужели я осталась совсем одна? Никто, сирота, даже без имени настоящего. Как меня звали? Кем были мои родители? Кто я такая, в конце концов?

Оказавшись у ворот дома Агеэра, я вдруг осознала, что никто на мои вопросы здесь не ответит. Но был тот, или точнее та, кто знал все, был со мной всю мою жизнь и видел, как я появилась на свет — нянюшка Олена.

Я готова была уже повернуть назад, отправиться в дом Мариссы и выяснить все до конца, но тут увидела во дворе дома конный экипаж — странное людское приспособление, не такое быстрое, как кагуары, но, нужно отдать должное — довольно удобное. И им пользовалась только одна представительница нашего Дома моя любимая тетушка Изабелла. Не понятно только почему она здесь?

Что могло такого случиться, что она приехала без предупреждения, да еще, кажется, одна? Ведь если бы дядюшка Карл был с ней, то во дворе стояли бы еще как минимум два кагуара: его и его Тени.

На пороге дома меня встретил Кахаар, мрачный, напряженный, без уже привычной радостной улыбки, которой он меня в последнее время все чаще одаривал. Я удивилась, заметив эту странность, но слишком спешила, чтобы его расспросить.

— Доброе утро, Кахаар. Я ведь не ошиблась, Изабелла приехала?

— Вы правы, эриса в кабинете господина, — напряженно отозвался управляющий.

— Что это с тобой сегодня? Не выспался? Или дед опять на тебя накричал? Ладно, ты все мне позже расскажешь. Я только с Изой повидаюсь.

С этими словами я поспешила в кабинет деда, и там я поняла, почему был так мрачен Кахаар, и почему Иза приехала одна.

* * *

— Что случилось? — воскликнула я, увидев рыдающую на плече деда Изабеллу.

Никогда не видела ее плачущей и не накрашенной, и какой-то всей потухшей. Дед гладил ее по спине, пытаясь утешить.

— Ну-ну, милая, успокойся. Жизнь не закончена. Кахаар, принеси госпоже воды, немедленно!

— Что? — с тревогой прошептала я, когда управляющий умчался за водой.

— Карл умер сегодня ночью, — шепотом пояснил дед, вызвав тем самым новую истерику дэйвы.

— Как? — потрясенно ахнула я.

Я видела дядю чуть меньше месяца назад, и он себя прекрасно чувствовал. Что могло с ним случиться? Это просто немыслимо!

— Это ужасно, ужасно, — всхлипывала Изабелла, расплескивая дрожащими руками принесенную Кахааром воду. Мне пришлось забрать кружку из ледяных рук дэйвы — единственное, на что я сейчас была способна. Слова утешения застряли где-то в горле, как и множество вопросов, которые я хотела и не могла задать.

Только через полчаса, проводив Изу в ее покои и уложив в постель, дед рассказал невероятное — Карла убили и не кто-нибудь, а его Тень.

Я от этой новости так и села… бы, если бы было куда садиться.

Мы в коридоре стояли, а на ступеньки холодно и не хочется.

— Тень? Тень убил своего сюзерена? Охренеть!

— Клементина! — возмутился дед. — Что за выражения? Ты эриса, а не базарная баба.

Вот не вовремя он затеял эту тему с воспитанием, потому что и у меня к нему вопросы были, и я даже собиралась их озвучить, но не успела:

— Я немедленно выезжаю в провинцию. Ты позаботишься о тете?

— Но я сегодня уезжаю. Практика в Арвитане, — напомнила я.

— Я уже послал сообщение твоему куратору. Практику придется отложить. До похорон ты поживешь здесь.

— Но…

Дед не стал даже слушать, спустился вниз, дал несколько распоряжений Кахаару, поспешил в свой кабинет, а через несколько минут возвратился уже полностью собранный и готовый к дальней дороге.

— Из дома без крайней необходимости не выходить. Я постараюсь вернуться к утру.