Самая главная злодейка

— Кажется, дней десять назад. Так вроде сказал управляющий.

— Странно, — ответил дед и продолжил просматривать бумаги из ящиков. Мне хотелось спросить, что он хотел там найти, но вряд ли бы дождалась ответа. Скорее уж меня бы облили недоверием и пожалели, что вообще взяли с собой. Вместо этого я задала другой вопрос:

— Почему странно?

Дед отвечать не спешил и обратился к притихшему у двери управляющему-полукровке из той старой породы, что считали за счастье служение дэйвам:

— Милейший, скажите, а что именно хозяин собирался подарить госпоже?

— Прекраснейший изумрудный гарнитур, — с готовностью ответил он.

— А заказал он его в ювелирном доме Оукли?

— Да, господин. Леди утверждала, что искуснее мастеров во всей Илларии не сыскать, но как по мне, так цены там заоблачные.

Красивые вещицы, ничего не скажу, но наши мастера не хуже умеют делать и дешевле раз в пять.

— Изабелла не транжира, — обиженно заступилась я за тетю, когда управляющий ушел.

— Никто этого и не говорил.

— Зачем тогда было спрашивать?

— А затем, что Оукли всегда сами доставляют свои товары. Это их принципиальная политика и своеобразная визитная карточка.

Даже если клиент сам явится за заказом, они рассыплются в извинениях и отправят товар курьером.

— Почему? — удивилась я столь странной политике ювелиров.

— Это из-за дела Дрейков, — неожиданно ответил за деда мой немногословный хранитель.

— Слышали об этом? — понимающе спросил дед.

— Слишком большой был резонанс.

— А меня просветить не хотите? — сгорая от любопытства, потребовала я, и мою просьбу милостиво удовлетворил кайр.

ГЛАВА 6 Несостоявшаяся свадьба, похищенные свадебные комплекты и лицедейство

Тореку не нравился заказ, и заказчик тоже не нравился. Мутное это дело, и если бы не большое вознаграждение, никогда бы он за него не взялся. Торек был наемником уже давно, с тех пор как война в Тарнасе началась, и он, поддавшись романтике военной жизни, отправился безусым юнцом на поле боя.

Многое повидать успел: реки крови, убитых товарищей, грязь и смрад войны. Это в рассказах она красивая, а на деле — грязная, безжалостная и меняющая. Кого к худшему, да так, что вся мерзость гнилой душонки наружу вылезает, кого к лучшему, когда рискуешь жизнью, чтобы спасти друга, несешь его по полю гниющих тел и молишься только о том, чтобы выжить, не тебе одному, обоим.

Страшное место — война, особенно когда она в твой дом приходит и там на долгие-долгие годы остается.

Мир наступил, когда Тарнасский волк Адамир Хадд залитые кровью провинции объединил, прогнал всех баронов и графьев, которые эту войну лишь подпитывали, разодрав страну на клочки, когда очистилась от смрада и пепла тарнасская земля, тогда-то и остался Торек не у дел.

Он ведь привык воевать, ничего больше и не умел толком, да и разучился мирно жить. Вот и подался в наемники. Только так он мог погасить огонь войны, все еще бегущий раскаленной лавой по венам.

И брался все чаще за дела опасные и безнадежные: караван купцов через весь Тарнасс провести или группу незадачливых путешественников из западни Скалистых гор вызволить, а то и убить кого-то особо тщательно охраняемого. И всегда, когда убивать приходилось, выбирал мужчин, с заказами на женщин и детей не связывался. Принцип у него такой был, еще с войны остался.

Он бы и сейчас своим принципам не изменил, если бы в деревню свою родную не решил наведаться. Не было там уже ничего, война все пожрала: родителей и дом, одно пепелище осталось. А тут вдруг потянуло что-то.

Думал — посмотрит, о прошлом погорюет и уедет, но на счастье или на беду, на простой, припорошенной снегом дороге встретилась ему девица. Ладненькая, красивая, глаза большущие, а уж бойкая какая. Он как увидал ее, так глаз оторвать уже не смог.

Акулина — старосты местного дочка.

Торек разговаривать долго с девицей не стал, сразу к ее отцу отправился. А тот и заявил, что пока выкуп за дочку не получит, а Торек дом справный не построит, не отдаст дочь за человека без кола и двора.

Жизнь наемника сбережения хранить не учит. Мало ли когда смерть настигнуть может, вот и Торек никогда ничего не копил.

Спускал гонорары с приятелями в тавернах, на продажных женщин и оружие. Так и получилось, что когда остепениться захотел, да жениться на дочке старосты, предложить ее отцу было нечего.

Пришлось Тореку в гильдию ехать, пообещал ведь Акулине, да отцу ее, что богатым вернется и наказал, чтобы ждала его, коли люб.

Вот так и случилось, что ради своей мечты принципами пришлось поступиться. Может, и сожалел Торек о согласии своем, да только не поправить ничего. Задаток получен и уже отправлен старосте, как выкуп, а на оставшуюся сумму гонорара он дом построит, большой и непременно из дерева, как у родителей был.

Одно примиряло Торека с совестью — девчонка умрет быстро и безболезненно. Есть в гильдии наемники, которые с жертвами своими забавляться любят, да истязать подолгу. А он сделает все быстро, девочка как бы уснет. Ведь было бы хуже, если бы другой кто взялся.