Самая темная ночь

Нина завороженно наблюдала, как он расслабляется от ее нежных прикосновений, как разглаживаются тревожные морщинки и исчезают тени от усталости на его лице, – и от этого у нее на сердце становилось все легче. Но вода тем временем остывала, а Нико нужно было хорошенько выспаться, поэтому Нина неохотно взяла кувшин и смыла чистой водой мыльную пену с его волос.

А потом вдруг слова сами сорвались с ее губ:

– Нико, мне нужно тебе кое-что сказать.

Она обещала себе дождаться момента, когда они вдвоем поднимутся на второй этаж и уединятся в своей комнате, но сейчас ее так переполняли эмоции, что от них щемило сердце, и она не могла больше ждать.

– Ладно, – полусонно пробормотал он. – Я слушаю.

Она молчала. Тогда он открыл глаза, взглянул ей в лицо:

– Что-то случилось? Опять Цвергер приходил? – И резко развернулся к ней – от этого движения вода расплескалась из бадьи. На лице Нико отразилась тревога.

– Нет, у меня хорошая новость, – поспешила успокоить его Нина. – Просто чудесная!

Их взгляды встретились. Глупо было смущаться, Нина это понимала, поэтому призвала себя к порядку, взяла его ладони в свои и положила их на свой пока еще почти плоский живот.

– Ты станешь отцом, – прошептала она и увидела, как в его глазах тревога сменяется радостью.

– Любимая! Как же я счастлив! – Он наклонился и поцеловал ее руки, переплетенные со своими. – Ты уже знаешь, когда?..

– Осенью. Думаю, в октябре.

– А еще кто-нибудь в курсе?

– Только Роза. Но она раньше меня догадалась.

– Я же говорил – моя сестра одна из самых умных женщин на земле! А отцу Бернарди ты не говорила?

– Нет, я ждала твоего возвращения. Как думаешь, что он скажет?

– Он захочет убедиться в серьезности моих намерений, это уж точно. И возможно, мне придется выслушать назидательную речь. Отец Бернарди, конечно, священник, но в душе он романтик.

– Он нас не одобрит?

– Из-за того, что мы официально не женаты? Или из-за того, что ты еврейка?

– Из-за того и другого вместе, – вздохнула Нина, чувствуя, как эйфория постепенно проходит.

Нико улыбнулся:

– Ну, первое, возможно, даст ему повод немного поворчать. А вот из-за второго можешь не беспокоиться – многие не одобрили бы наш брак, но только не Джулио Бернарди, тут у меня нет никаких сомнений. – Нико вылез из бадьи и нахмурился, увидев, сколько воды разлилось вокруг на полу. – Я и твое платье намочил. Надо бы нам вытереться и прибраться здесь. Только поскорее – не могу дождаться, когда уже наконец доберусь до постели и усну в твоих объятиях.

* * *

На следующее утро они поделились своей новостью со всеми в доме, а после этого Джерарди от мала до велика, вместо того чтобы сразу взяться за дела по хозяйству, отправились в церковь. Был праздник Вознесения, смысл которого Нико пытался объяснить Нине на рассвете, но не слишком в этом преуспел. Служба в тот день, как ей показалось, почти не отличалась от остальных. Вернувшись домой и пообедав, мужчины ушли в поле, детей отправили полоть сорняки в огороде, а Роза с Ниной занялись подготовкой скромного праздничного ужина в честь священного дня и благой вести о прибавлении в семье.

– Обычно на Вознесение деревенские устраивают гуляния на пьяцце, но сейчас немцы запретили праздновать, – сказала Роза. – Странно, да? Развести костер на Богоявление разрешили, а теперь говорят – никаких сборищ. В общем, я сразу сказала папе, что нам нужно отпраздновать самим, дома.

– А если кто-нибудь придет и увидит? – встревожилась Нина.

– Пауло терпеть не может танцы, так что я пообещала отпустить его в субботу с друзьями на рыбалку, если сегодня вечером он постоит в дозоре. К тому же мы не собираемся особенно шуметь – просто поужинаем во дворе и потанцуем под любую музыку, которую будут передавать по радио. Фейерверками пугать народ не станем.

Нина никогда раньше не танцевала с Нико. Очень много всего они еще не делали вместе. Но когда-нибудь, после того как закончится война, они вместе сходят в картинную галерею, вместе пообедают в ресторане и часами будут танцевать под звездным небом. Когда-нибудь…

Однако сначала надо было помочь Розе приготовить все для скромного торжества.

– Значит, стол нужно вынести из дома? – уточнила Нина.

– Да, но пусть его мальчики тащат. Может, ты пока вынесешь стулья? А потом замесим тесто для кростоли – Нико их обожает.[40]

Вечером они сели ужинать во дворе за большим столом, а когда небо начало темнеть, расставили на окнах светильники, и один повесили на ветку оливы. Маттео пристроил радиоприемник на табуретке у кухонного порога, долго крутил ручку настройки и нашел радиостанцию, передававшую американскую танцевальную музыку.

– Только не слишком громко, – предупредил Альдо. – Нам тут незваные гости не нужны.

А потом они танцевали – Альдо и Нина, Нико и Роза, и даже Маттео согласился составить компанию по очереди Агнесе и Анджеле. Карло, конечно, тоже не остался в стороне – упросил Нину потанцевать с ним, и они покружились на месте в медленном танце; мальчик запрокинул голову, глядя на нее, и его лицо сияло от счастья.