Санкт-Петербург и русский двор, 1703–1761

О создании нового учреждения объявили в конце мая 1718 г., когда вновь назначенному генерал-полицмейстеру А.М. Девьеру был дан указ с перечнем функций полиции «для лучших порядков в сем городе». Эти функции следовало также довести до сведения всех жителей, чтобы никто не прикрывался их незнанием246. На новое учреждение возлагалась ответственность за большинство сторон общественной жизни города, включая санитарное состояние (своевременную уборку мусора), безопасность (предотвращение пожаров и борьбу с преступностью), деловую жизнь (обеспечение порядка на городских рынках, контроль над ценами, стандартизацию весов). Сверх того, полиции вменили в обязанность надзор за обликом самого города – ей предстояло согласовывать и контролировать все новые строительные работы, обеспечивать должное содержание городских набережных и улиц, держать в чистоте водные пути247. Далее, новый институт контролировал все виды передвижения внутри города, а также въезд и выезд из него. В особенности это касалось иностранцев, которым полагалось регистрироваться в Полицмейстерской канцелярии

248. Этот список обязанностей включал в себя многие из тех сфер регулирования, которые рассматривались в более ранних европейских полицейских уставах (Polizeiordnung). Впрочем, еще одна идея, вдохновившая создание нового института, исходила не из Германии, а из Франции. Незадолго до этого, в 1717 г., Петр побывал в Париже и своими глазами видел, как работает служба начальника всей французской полиции (lieutenant-général de la police). Николя де ля Мар, назначенный на этот пост Людовиком XIV еще в 1667 г., был автором одного из основополагающих трактатов по этому предмету – четырехтомного «La traité de la police», выходившего в свет в 1705–1738 гг.249

Новую службу возглавил Антон Девьер (Антонио де Виейра), португальский моряк, который приехал вместе с Петром из Амстердама после Великого посольства и дослужился до высоких чинов в русской армии. Он очень серьезно отнесся к новому назначению, не в последнюю очередь из опасения, что царь сочтет его прямым виновником всех недостатков системы. Однако с самого начала ему мешало то, что при огромном объеме обязанностей полиции средства на нее выделили весьма ограниченные. А. Девьер сохранил свой пост и после смерти Петра, но в 1727 г. был сослан в Сибирь за противодействие росту политического влияния А.Д. Меншикова, на сестре которого он был женат. Девьера помиловала, придя к власти, императрица Елизавета, и в 1744 г. он снова стал генерал-полицмейстером, однако болезни сломили его, и в следующем году он умер250. Два видных преемника А. Девьера на посту генерал-полицмейстера состояли в родстве с императорской фамилией и, благодаря своему положению, обладали значительным влиянием. Василий Федорович Салтыков служил с 1732 г. при Анне Ивановне и участвовал в ряде крупных начинаний, в том числе в работе Комиссии от строений, рассмотренной нами в предыдущей главе. В 1745–1760 гг. этот пост занимал Алексей Данилович Татищев, царедворец Анны Ивановны, впоследствии выдвинувшийся и при Елизавете. Пока Татищев находился в должности генерал-полицмейстера, ее статус повысился и она поднялась с пятой на третью ступень Табели о рангах, что приравняло ее к чину генерал-лейтенанта или вице-адмирала и дало ее носителю право личного доклада императрице251. Но чем больше власти, тем больше ответственность, пост генерал-полицмейстера был нелегок, и в 1760 г. Татищев умер при исполнении своих служебных обязанностей.

Одной из проблем Полицмейстерской канцелярии была малочисленность ее служащих. В 1723 г. штат Канцелярии насчитывал 88 человек вместе с начальством252. К 1727 г. это число достигло 122 человек, из которых 94 составляли солдаты253. Поскольку в обязанности полиции входила охрана общественного порядка, т.е. не только пресечение драк и прочих бесчинств, но и поимка воров и разбойников, удалось усилить ее благодаря подключению к полицейской службе еще двух групп. Во-первых, дополнительные силы (в том числе драгунов для конных патрулей) выделили квартировавшие в городе гарнизонные полки254

. Во-вторых, сами жители Петербурга издавна привыкли нести ночной караул: часовые и ночные дозоры расставлялись в разных местах по всему городу. На эти посты (называвшиеся немецким словом «шлагбаум») ставили по очереди выборных представителей горожан. Им полагалось пропускать только людей, имевших паспорта и снабженных фонарями, а также доносить о подозрительном поведении жителей255. Эта система не была идеальной, так как караульным из выборных горожан не всегда хватало опыта, но в целом она действовала вполне эффективно256. Охранять порядок по ночам помогало еще одно нововведение – впервые в России на основных площадях Петербурга, возле нескольких важных зданий и вдоль некоторых главных улиц были установленыфонари257.