Санктуарий

«Не могу стоять в стороне и позволить ошибкам следователя от штата уничтожить возможность справедливого суда для Дэниела и его родителей, – сказал пользующийся всеобщей любовью местный правоохранитель. – И я не допущу, чтобы люди не спали ночами, боясь сил зла, орудующих в нашем городе. Здесь, в Санктуарии, мы решаем наши проблемы сами».

К Альберто Гарсия обратились за комментариями.

77

Сара

Моя дочь пропала. Мой ковен рассыпался и распался. Эбигейл ополчилась на меня, Джулия обвиняет меня, а Бриджит меня сторонится.

Обряд солнечных камней, который я задумала, чтобы прекратить это безумие, теперь невозможен.

Площадки для обряда придется оставить нетронутыми: когда приношение совершено, забрать назад его уже нельзя. Однако свою мастерскую я могу привести в порядок. Запах зелья все еще наполняет ее: резкий шалфей и затхлая, сальная вонь от масла энотеры. Но пока я мою и очищаю сосуды, оттираю камни и убираю их, я начинаю размышлять о том, надо ли мне останавливаться на этом. Не запаковать ли все, даже мои ингредиенты и лозы. Все продать – или пожертвовать Фонду воспомоществования ведьм, чтобы они принесли пользу какому-нибудь молодому и неимущему практикующему магу.

Уехать подальше отсюда. Может, навестить маму и ее третьего мужа во Флориде. Мама все надеялась, что я, как и она, не буду иметь дара, и наши отношения резко изменились после того, как во мне проявился талант моей бабушки. Теперь то же самое происходит со мной и Харпер. Отсутствие способностей у моей дочери вбивает между нами клин. Может, если моя дочь поживет со своей тоже лишенной дара бабушкой, это поможет ей успокоиться?

Могу ли я сделать так, чтобы мы исчезли?

Чары могли бы нас замаскировать. Позволили бы нам пересечь страну незамеченными и затаиться во Флориде, пока все не уляжется, а имя моей дочери не обелят. Тогда мы смогли бы спокойно подумать о том, возвращаться ли в Санктуарий.

Однако в глубине души я понимаю, что если мы уедем, то никогда не вернемся. Все будут говорить, что мы сбежали не просто так.

Я иду к шкафчику в углу. За самыми повседневными расходниками – рулоном туалетной бумаги, пачкой бумаги для принтера – спрятан сейф, который для меня установил Пьер. Я ввожу шифр: 05261647 – дату, когда штат Коннектикут повесил Элис Янг за колдовство. Она стала первой ведьмой, погибшей в Тринадцати колониях, и ее труп много дней висел на площади перед ратушей Хартфорда. Это случилось почти на пятьдесят лет раньше Салема. Моя бабушка всегда твердила, что мы не можем быть уверены в том, что это не повторится.

Как бы мне сейчас хотелось с ней посоветоваться!

В сейфе хранится только одна вещь: книга. Или, точнее, гримуар.

Его напечатали больше двухсот лет назад, после того как ведьмы якобы были реабилитированы, продемонстрировав свою отвагу и верность во время Войны за независимость. Молодое американское государство признало нас, хотя еще двести лет ушло на то, чтобы официально нас декриминализовать, и результатом стал такой расцвет нашего искусства, какого в этой стране мы больше не наблюдали.

Ковен в городе Старкросс, штат Пенсильвания, десять лет трудился над созданием того, что они сами именовали «Стандартной американской книгой премудрости», которую очень скоро стали называть «Старкросским гримуаром». У них был покровитель – богатый землевладелец, который оплатил тиражирование. Экземпляры бесплатно раздавались магическим семействам «хорошего происхождения», а некоторые были куплены теми неодаренными, которым очень хотелось больше узнать о нашем искусстве.

Однако создание «Старкросс» – невероятно детализированного – оказалось гибельно для него и для нас. Его страницы показали, что мы способны заставлять людей влюбляться, чахнуть, выполнять наши указания. Там даже были намеки на тот прием, который я использовала, чтобы вернуть Дэниела. Не прошло и года после создания гримуара, как его тиражирование было запрещено.

А потом неизбежно последовали карательные меры. В стране, где пытались установить главенство закона, с подозрением смотрели на силы, которые невозможно увидеть или определить. Орган, который в конце концов превратился в Собор, пошел навстречу властям, не желая, чтобы население узнало о наших реальных силах и испугалось. Экземпляры «Старкросс» конфисковывали и сжигали.

Некоторое их количество, конечно, уцелело. В их числе и тот экземпляр, которым владела моя семья.

Даже сейчас считается преступлением воспроизводить или продавать копии книги, которую я сейчас держу в руках. Любые фрагменты, попадающие в интернет, устраняются, и даже университетам и государственным библиотекам запрещено ее оцифровывать. Никто не знает, сколько оригинальных экземпляров сохранилось. Однако здесь, в Новой Англии, не одна наша семья хранит свой гримуар даже более бережно, чем старинную домашнюю Библию.