Сегодня никто не умрет

– Вы для этого в Зоне сухпай и кушаете. Чтобы нас охранять от бандитов. Так какие претензии? А? Майор, а ты чего скис? – Хрип отмахнулся от меня, как от мухи. – Шрам мешает думает? Скажи честно, давно хотел прижать, да вот не знал, где их словить. Сидите на задницах в своем НИИ, боитесь выйти… А кого мне надо было сюда вести? Сталкеров? Так вот они!

Хрипел просторовец, выплёвывал каждое слово с обидой.

– Я что, за спинами вашими прятался?! Если так, майор, то давай, стреляй! Чего стволом попусту машешь?! Нашелся справедливый защитник! Как всегда – ждете, пока зараза расползется по Зоне, а потом спасать бежите.

Вроде и прав был Хрип, но правда у него выходила какая-то кривая. Стоял он сейчас перед нами в испачканном грязью и кровью плаще, махал пистолетом. Глаза покраснели от дыма, кожа натянулась от эмоций. Змей подколодный, ядовитая тварь. Пригрели мы его на груди, а он и куснул, когда захотел. Карта у него легла: сам бегал по Зоне, а тут – взвод военных, да еще и цель общая. Я тяжело дышал, понимая: случись такое событие год назад – накинулся бы на него с кулаками. А теперь восприятие мое изменилось. Все просто: я поставил себя на его место и понял. Правда получалась кривая, но это была не ложь.

– Мы могли подготовиться, зная состав и возможности противника. Майор по делу наезжает, – сказал я. Постарался без эмоций.

Хрип промолчал. Потом заложил пистолет в набедренную кобуру, провел рукой по волосам.

– Сержант, ты за меня речь не толкай. – Майор клацнул затвором. – А ты, сталкерок, не боись, в расход тебя не пущу. Отрабатывать будешь – и за себя, и за парней на высоте.

Ренат потянул меня за бронежилет, заставляя отойти. Ставр автомат опустил, но выглядел все равно припадочным: взгляд отсутствующий, лицо – маска, шрам еще этот. Да, не притворялся командир, клинило его серьезно.

– Я уже помог. Хватит, – сказал Хрип.

– Да. За спинами ребят не прятался, и это тебя сейчас спасло, – продолжил майор. Мигнул свет, на секунду погрузив нас в темноту. Раздались непонятные звуки из коридора, лязгнула дверь лифта. Лифта?! Я присмотрелся: точно, советский стандартный лифт. «Зараза, – подумал я. – В котельной же их никто не ставит».

– Хрип, ты уже тут пять минут споришь о правде. А про Игрулю ты спросил? Хоть посмотрел в сторону братьев-сталкеров? Ты ж честный человек, пообещал старому привести его подопечного? Или завалил одного, повторю, одного наемника, похоронил заодно моих ребят – все?! Шмель долетался, да?!

Мы все посмотрели в сторону сталкеров. Испуг и ожоги – вот что объединяло этих искателей Зоны. Мужики – старше меня, а сломанные, как выкинутые детские куклы. Я мысленно сравнил их ожоги с отметиной на шее Хрипа – нет не похоже. Совсем не похоже.

Виталькины отметины – как под копирку у этих бедолаг срисованы. «Огненный душара» – так он называл это существо. Зато на контрасте со сталкерами – холеные бандиты.

Лежали фризовцы, лежали баклажанами тихими. На измене, от страха даже морды не поднимали от грязного, кафельного пола. Будь среди них Чес, то накинулись бы они на нас, попытались завладеть оружием. Даже не Чес, а любой бугор, который дал бы команду «фас».

Чертовы паразиты, ничего не дают Зоне. Убийства, грабежи и беспредел. Если раньше бандит, словно волк, в лесу поддерживал жесткий природный баланс, убивая слабых, то фризы… Их даже с благородными животными сравнивать не хотелось. Браконьеры. Они идут по лесу, стирая как можно больше жизней. Не ради пропитания, а просто на потеху, для ощущения своей власти. Власти силы и беспредела.

Лесники же поредели. Нас осталось две четвертки. Много это или мало? Особенно с девизом «сегодня никто не умрет»?

Вожак и Игруля. Я связал факты, вспомнил разговор с Виталькой Антирадом.

– Этот мелкий бугор… Нюх вроде… Тоже нет, – произнес я.

– Игруля, – повторил Хрип.

Он дернулся, отлип от стены. Приблизился к людям и остановился, размышляя, с кого начать.

– Меня называют Хрип. Не хриплый или хрипун, а – Хрип. Играть в гестапо не буду. Кто знает, где Игруля, – тому спасибо.

Он говорил уверенно, без эмоций. Даже достал пистолет и передернул затвор с отрешенным видом. Намекал. Я ждал, когда сталкеры начнут нам помогать, а получилось наоборот.

– Слышали, слышали, – слабым голосом сказал обгорелый. Хлюпенький, с залысинами – ему бы дома сидеть да пенсию ждать, а он в Зону полез счастья искать.

– Слыхали про просторовца, который на спор пил уксусную кислоту. После хрипеть начал. Не от большого ума, видно, пил.

– От ума или нет – история умалчивает. Скажу так, на кону стояли не артефакты, не понты, а такие вот заморыши, как ты. Я не следователь, зато с головой дружу. Ясно, что Игруля или мертвый, или в подвалы уполз. Вопрос: сам или заставили?

Ответил бандит. Говорить лежа было неудобно, он выворачивал шею, стараясь посмотреть на Хрипа.

– Ты с ними, начальник, не договоришься. Боятся они туда ходить, до смерти боятся. А вот узнай ты, что Нюх потащил новичка по лабе, как отмычку, так и их погонишь.