Секретов не будет

— Да нет, ничего, я уже не переживаю: папа скончался одиннадцать лет назад.

— В чем же теперь дело?

— Я хочу подчеркнуть, какой моему отцу был оказан тогда почет. И вот я, как сын такого достойного родителя, должен иметь право на льготную путевку в санаторий. А мне не дают. Где логика: мой папа подорвал здоровье на творческой работе, а я должен лечиться на свои деньги!

Этот разговор со Смирновым-младшим, который, как расторопный деляга, использует венки с отцовской могилы в качестве своей визитной карточки, вспомнился нам совсем недавно, когда в редакцию пришла высокая полная женщина и назвалась Ольгой Петровной Вересовой. Она привела за руку отрока лет на девятнадцать.

— Представьте себе, Витюшу не приняли в институт. Что вы на это скажете? Вот видите, и вы удивляетесь. Да и как не удивляться! Это же прямое неуважение к Елизавете Ивановне Коробковой.

— А кто такая Елизавета Ивановна Коробкова?

— Бабушка Вити. Витюша, ну что же ты стоишь, как соляной столб!

— Елизавета Ивановна Коробкова родилась в семье потомственного ткача, — заученным голосом начал Витя. — В двадцать два года была выдвинута на руководящую должность по линии материально-технического снабжения. Затем очень успешно окончила Промакадемию…

— Ну, а как же окончил школу сам Витя?

— Вы разве не чувствуете, что мальчик высоко эрудирован, у него прекрасно поставлена речь, — не без гордости сообщила Ольга Петровна. — Как, по-вашему, такой ребенок может окончить школу?

— Очевидно, с золотой медалью.

— Ну, не совсем с золотой, — скромно улыбнулась посетительница. — Есть у него и тройки. Витюша, покажи-ка, наконец, документы.

Парень открыл палку и вывалил на стол кучу разноцветных бумажек. Это были почетные грамоты, производственные характеристики, наградные свидетельства. Но только не Витины, а все той же бабушки Елизаветы Ивановны.

— И такого человека не приняли в институт! — воскликнула Ольга Петровна, распаляясь. — Подумаешь, не хватило какого-то балла! Но скажите, у кого из тех, которым хватило, есть в роду такие видные общественные деятели, как Елизавета Ивановна Коробкова!

— Если бы в институт поступала бабушка, то ей, возможно бы, и сделали исключение. А у ее внука Вити никаких преимуществ перед другими абитуриентами нет…

— Ах, и вы тоже так рассуждаете! — разгневалась посетительница. — Витя, пойдем! Здесь нам делать нечего. Мы найдем правду!..

И Вересова отправилась по министерствам и ведомствам «искать правду». А вместе с нею по тем же ведомствам и министерствам ходят и другие посетители, которые с ссылкой на заслуги ближних и дальних родственников, а то и просто знакомых требуют для себя различных льгот и преимуществ.

Павел Георгиевич Андрюховский тоже является сыном достойного родителя. Правда, в отличие от Вити в институт он не рвется. Павел Георгиевич — человек взрослый и учиться с отрывом от производства ему вроде бы уже поздно. С П. Г. Андрюховским мы столкнулись, так сказать, на юбилейной стезе.

Юбилеи у нас, как известно, празднуют по самым различным поводам. Все в конечном счете зависит от самого юбиляра, от того, когда он осознает себя созревшим для проведения всяких торжественных мероприятий в свою честь. Что касается Павла Георгиевича, то он решил увековечить в памяти окружающих тридцатилетие своей трудовой деятельности.

— Другие подговаривают своих сослуживцев, и те ходят с шапкой по кругу, собирая на подарок, — сообщил нам Андрюховский. — Я же считаю это низким и аморальным.

И действительно, Павел Георгиевич решил обходиться без сослуживцев, своими силами. Будущий юбиляр сел за письменный стол и занялся эпистолярным творчеством.

А вскоре один из сибирских областных краеведческих музеев получает толстый пакет из Москвы. В пакете — биографический очерк Георгия Ивановича Андрюховского, составленный его сыном на двенадцати страницах, и личное письмо самого Павла Георгиевича директору музея. Научные работники берут очерк и начинают читать:

«Георгий с малых лет тянулся к знаниям. С похвальной грамотой он закончил четырехклассную сельскую школу, но жизнь очень рано заставила его заботиться о хлебе насущном. Покинув родное село, он едет в большие города на заработки, работает на заводах Москвы…»

Описав подробный жизненный путь отца, который был на выборной советской работе губернского масштаба, Павел Георгиевич заключает: