Сексуальные преступления как объект криминологии

Наказание относится к мерам государственного принуждения, назначаемого по приговору суда. Его цели, прописанные в ч. 2 ст. 43 УК, определены как восстановление социальной справедливости, исправление осужденного и предупреждение совершения новых преступлений. Целями применения принудительных мер медицинского характера, определенных в ст. 98 УК РФ, являются излечение или улучшение психического состояния, а также предупреждение совершения новых преступлений. Таким образом, в ряде случаев задачи наказания и применения принудительных мер медицинского характера совпадают, но и имеют существенные различия. Их сочетание должно вносить качественную специфику в превенцию криминального поведения. Среди мер социального принуждения и контроля амбулаторное принудительное лечение и наблюдение явились новеллой действующего УК РФ 1996 г., отличаясь наибольшими сложностями реализации, как в правовом, так и в практическом аспектах применения.[734] Наиболее простым подходом к проблеме превенции был принцип, согласно которому больных надо лечить, преступников – наказывать, однако реальность оказалась намного сложнее. Одним из предлагаемых подходов к профилактике сексуальных преступлений, с целью защиты общества от наиболее опасных преступлений, посягающих на его морально-нравственные устои, является усиление санкций, вплоть до обсуждения вопросов о применении смертной казни, пожизненного лишения свободы, особенно к лицам, совершившим многоэпизодные и серийные убийства и изнасилования. Однако необходимо помнить, что «ужесточение наказаний и расширение масштабов его применения решающего значения на преступность не имеют».

[735] Усиление карательной системы правосудия и увеличение количества тюрем не дают желаемого результата – «исправления» осужденных преступников. Один из подходов к решению проблемы – возможность превращения тюрем из мест отбывания срока наказания в места максимально индивидуализированного воздействия на личность осужденного; сочетание комплексных мер перевоспитания, исправления, медико-социальной и психологической коррекции личности преступника. Одним из практических направлений реализации таких мер является возможность сочетания наказания с применением амбулаторного принудительного лечения. Учитывая, что лица с психическими аномалиями при сексуальных преступлениях составляют 72 %, а с психологическими – более 90 %, применение именно такой формы социального контроля представляется наиболее эффективной.

Уголовно-исправительный кодекс РФ вводит понятие «лечебные исправительные учреждения», предназначенные для категорий осужденных с психическими аномалиями (ч. 8 ст. 74, ч. 1 ст. 18 УИК), среди которых лица с патологией сексуальных влечений встречаются довольно часто, а лица с психической патологией, которая способствует агрессивному и импульсивному формам поведения, составляют основную массу осужденных.

Показания к применению принудительного лечения в отношении лиц, совершивших сексуальные преступления, определяются наличием у лица психических аномалий, способствующих агрессивным и импульсивным формам поведения, аномалий сексуального влечения, так называемого парафильного поведения, реализация которого связана с совершением криминальных действий. Следовательно, экспертиза, рекомендующая суду назначение применения принудительных мер медицинского характера, в отношении лиц, совершивших сексуальные преступления, должна носить комплексный характер, с участием специалиста в области судебной сексологии. Такой же должна быть экспертиза, рекомендующая суду его отмену. Кроме того, целесообразно ввести критерии доверия экспертам, т. е. индивидуальную профессиональную ответственность, которая давала бы право заниматься экспертной деятельностью и учитывала у каждого эксперта количество «ошибок». Сохраняющийся комиссионный принцип проведения экспертных исследований противоречит принципам процессуального законодательства и положениям Закона «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации».[736]

А. А. Ткаченко, анализируя отмеченные противоречия, выделяет три наиболее значимых момента:[737]

1) принцип личной ответственности за данное экспертом заключение, в соответствии со ст. 23 Закона «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации», ст. 201 УПК РФ;

2) принцип независимости и равноправия экспертов, в соответствии со ст. 7, 14 Закона «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации»;

3) принцип непосредственности, т. е. обязательного проведения экспертом самостоятельного исследования во всем объеме, в соответствии со ст. 22 Закона «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации».