Семь «почему» российской Гражданской войны

Приехал бывший управляющий Государственным банком Коншин[1917]; рассказывает, что в Чите под главенством Семенова-Мерлина, занимающего там командное положение, идет оживленная продажа японцам горных и лесных концессий; наши верхи получают крупные комиссионные (по выражению местных остряков, Чита сейчас иенизирована, идет иенизация).

7 декабря. В пути пропали вагоны с теплым обмундированием для войск округа, которые я самым решительным наскоком вырвал от местного уполномоченного Министерства снабжения; послал Станишевского с военной командой на розыски. Войска до сих пор в летней одежде, а морозы уже переваливают на второй десяток градусов. Часовые стоят на постах в фуражках и рваных сапогах; надо удивляться, как это до сих пор все не разбежались.

Наверху полное отсутствие власти; где Верховный правитель, сейчас не знаем, правительство где-то в пути. Иркутск ни на что не отзывается, вот что значит запоздалая эвакуация. Японское командование наотрез отказалось дать свой войска для охраны Сучана, в районе которого осталась одна только рота, а кругом хозяйничают партизаны; состоятельное крестьянство бросает дома и добро и бежит во Владивосток.

Сегодня у меня были старики из района Шкотова и Владимиро-Александровского; сказали, что узнали о моем приезде во Владивосток и решили просить помощи и заступничества. По их словам, партизанство зародилось здесь вследствие жестоких мер Иванова-Ринова и развилось из-за боязни репрессий и отсутствия законности, порядка и надежной охраны.

Они мне заявили под клятвенным поручительством, что если бы в их районах расставили эскадроны Приморского драгунского полка, к которому у них почему-то особое доверие, то они готовы чем угодно гарантировать, что партизанство быстро сократится и в нем останутся только беспокойные и преступные элементы, которые, не получая поддержки от остального населения, разбегутся или уйдут в северные области.

«А что касается наших деревенских парней, которые ушли в сопки или по озорству, или боясь наказания за разные дела против власти, – сказал мне новонежинский старожил, – то мы их сами за уши домой приведем; обещай только, что никакой расправы за старое не будет».

Все это, несомненно, правда, но как все это выполнить; Приморцы входят в состав Раздольненской бригады, состоящей на довольствии у японцев, и в особом к ним отношении, и мы не имеем права ею распоряжаться самостоятельно. Кроме того, одного полка на весь район партизанщины очень мало, а других надежных частей у нас нет; нельзя же отправить на Сучан инструкторские роты или морских гардемарин.

Ради спасения авторитета власти обещал старикам возможную помощь, а пока похлопотал по части отправки в их район хлеба, сахара и кое-каких товаров.

Имел очень тяжелое и острое столкновение с своим временным начальством. Розанов под напором Крашенинникова, поддержанного близким антуражем и местными жандармами, утвердил все смертные приговоры, вынесенные судом, разбиравшим дело восстания 17^го

ноября.

Я настоятельно уговаривал его этого не делать, ибо прошло уже более двух недель, а главное, Гайда передан чехам и не понес никакого наказания, а вся эсеровская головка, создавшая и начавшая восстание, бежала и вне нашей власти; при таких условиях бесчеловечно предавать смертной казни третьестепенных участников, сманенных и обманутых и, по сущности, бесконечно менее виновных.

Мой доклад не был уважен; из дальнейшего разговора выяснилось, что представители Семенова и Калмыкова настаивали на самой беспощадной расправе и грозили, что малейшее снисхождение будет сурово осуждено войсками; думаю, что эти настояния сыграли решающую роль.

По просьбе Розанова был вместо него на quasi-крестьянском съезде, выдуманном и организованном местными правыми дельцами, продолжающими играть старую волынку с разными вариантами союзов русского народа, Архангела Михаила и т. п.

Как и надо было ожидать, просидел около 1 ½ часов, слушая болтологию разных господ в сюртуках и крахмальных сорочках и забравшихся всамомделишных представителей кондового крестьянства и говоривших о всяких высоких, весьма отдаленных и сейчас совершенно не исполнимых планах и программах.

От имени главного начальника края пожелал съезду всякого успеха, но добавил, что настоятельно необходимо привлечь к исполнительной работе съезда настоящих деревенских людей и что вместо длинных речей и внушительных деклараций нам сейчас нужна самая напряженная и непрерывная работа по немедленному удовлетворению насущнейших и жизненных нужд и запросов крестьянства, дабы этим показать, что власть и центральные организации эти нужды знают, оценивают, готовы их удовлетворить и способны это сделать.

8 декабря. К партизанам перешла еще одна рота 34 полка, стоявшая на посту в заливе Св. Ольги. Если так будет продолжаться, то очень скоро мы останемся только при военной школе.