Семья

И я, и принц склонили головы в знак благодарности, а мальчик, наклонившись вперёд, стал бить ладошкой по коленке, что, вполне очевидно, являлось аплодисментом. За его спиной с наглой усмешкой на красных, подвижных, как черви, губах стоял Родион. «А ведь его долго не было в гостиной», – подумала я и тотчас о нём забыла. Андрэ, расставшийся, наконец, с Николаем, встретил меня улыбкой.

– Детка, ты восхитительна! – сказал он, глядя сверху мудрыми и добрыми глазами, и добавил: – Я с тобой, и я люблю тебя!

– Благодарю, Андрей. Я тоже тебя люблю!

«И ты не первый, кто сегодня напомнил мне, что я не одна, но меня это не радует, а очень-очень беспокоит!», – подумала я и объявила излишне бодро:

– Сейчас будем пить чай и есть Машин торт! – Я пошла на кухню и вновь прошла мимо Серёжи.

– Я помогу. – Поднялся Паша, а за ним и Эльза.

Паша катил сервировочный столик, мы с Эльзой расставляли на столе вазы со сластями и чайники с чаем. Домочадцы двигали стульями, возвращаясь за стол.

– Паша, с тортом обожди, пожалуйста, – попросила я, когда мы вернулись на кухню. – Пойду, маму позову.

Тихонько стукнув в дверь маминой спальни, я приоткрыла её и шёпотом позвала:

– Мам!

Мама спала на диване, поджав к груди коленки и положив ладошки под щёку. Я зашла, накрыла её пуховой шалью и так же тихонько вышла.

– Спит, – ответила я на немой вопрос Паши. – Вези торт.

Как всегда торт вызвал оживление, раздались аплодисменты и возгласы одобрения. Маша наслаждалась вниманием и отвечала: «Кушайте! … На здоровье! … Я старалась!».

Серёжа уже сидел на своём месте, подавая ему нож, я попросила:

– Серёжа, разрежь, пожалуйста.

Торты в семье всегда разрезает Серёжа. Когда он уезжает из дома, Маша и торты не печёт, а печёт пироги, а их она разрезает сама. Мне нравится, что всего лишь за четыре года существования семьи, у нас появились традиции. Это хорошо, потому что традиции – это скрепа семьи и её лицо.

Сергей резал торт на порционные куски, я клала кусок на тарелку и в той же последовательности, что и за обедом, подавала тарелку каждому, по возможности, в руки.

– Маленькая, ты придёшь в Кресло Правды? – спросил Серёжа, как только мы сели за стол.

– Конечно, Серёжа. Почему ты спрашиваешь?

Он не ответил и отодвинул от себя тарелку. Я перехватила его руку обеими руками, поднесла к губам и поцеловала.

– Развернись ко мне, – попросила я.

Он чуть развернул свой стул, я потянулась к его уху и зашептала:

– Серёжка, я люблю тебя! Ты хочешь, чтобы я рассказала о своей любви, а мне слов не хватает. Все слова, которые я использую, не отражают и сотой доли того, что я чувствую.

Я люблю в тебе всё! Я люблю, как ты смотришь, я любуюсь тем, как ты двигаешься, как ты говоришь, как ты хмуришься и как смеёшься. Я люблю, как ты стонешь и рычишь во время секса, люблю твои поцелуи, руки, дыхание, запах. Биение твоего сердца или возбуждает меня, и я забываю, кто я и где я, или успокаивает, прогоняя дурные мысли.

Люблю, когда волосы падают тебе на лоб. Люблю поправлять их, люблю, когда они щекочут, ласкают мою кожу. Я люблю тебя без одежды, люблю в джинсах, люблю в деловом костюме.

Люблю наблюдать за тобой, когда ты работаешь, восхищаюсь, как уверенно ты ведёшь дела. Люблю, что ты всегда готов делиться, люблю, что не страдаешь сожалениями.

Люблю говорить с тобой, молчать с тобой, люблю, когда ты уходишь в свои мысли и покусываешь мои пальцы.

Люблю танцевать для тебя, когда ты смотришь на меня жадным взглядом. Люблю танцевать с тобой.

Люблю, когда ты даришь мне подарки, люблю за то, что ты получаешь удовольствие от дарения.

Я переполняюсь счастьем, наблюдая, как ты общаешься с нашими детьми. Ты замечательный отец, Серёжа! Дети любят тебя. И животные тебя любят. Это не удивительно, потому что и те, и другие безошибочно, с первого взгляда распознают в тебе Силу и Добро Человека.

Серёжа, если бы я составляла портрет идеального мужчины, не зная тебя, я бы многих характеристик не указала, потому что не ведала о них. С тобой я узнаю, какой он, мужчина моей мечты. Спроси меня, что я не люблю в тебе, и мне нечего будет ответить! Я люблю твои слабости равно, как и твою силу.

Моя любовь – это не только чувство, в моей любви участвует и разум. Мой разум пребывает в восхищении тобой, а сердце я отдала тебе ещё в самолёте по дороге в Стамбул.

Родной мой, я люблю, благодаря тебе! Без тебя я бы не узнала любви. Я безмерно благодарна тебе, что ты принимаешь мою любовь и позволяешь любить себя.

Я люблю тебя, мой навсегда Единственный Мужчина! Мой Бог.

Серёжа слушал, наклонив ко мне голову и стиснув в руке мою ладошку.

Я перевела дух и чмокнула его в щёку.

– Ешь тортик, милый. Маша уверяет, это мой любимый торт! А я побежала купать деток. Вернусь уже в костюме девадаси.

Он проводил меня до лестницы, прижимаясь губами к моему виску, хрипло шептал:

– Сокровище моё… моё счастье…

В детской было шумно. Максим выводил руладу; раздевая его, Настя давилась от смеха, а Катя в одной рубашонке, тут же на столике, дрыгала голыми ножками и самозабвенно сосала кончик большого пальчика, выглядывающий из кукиша.