Семья

Детки мирно спали. Серёжа тем временем, вязал за спиной руки тому бритоголовому, кого нокаутировал раньше. Вязал его же ремнём. Мой избранник очнулся, встал на четвереньки, потряс головой и бросился на Серёжу. Сделав стойку на руках прямо на пояснице у связанного, Серёжа встретил нападавшего ногой в лицо. У того что-то хрустнуло, брызнула кровь, он развернулся и упал лицом на дорожку. Серёжа связал красавчика и только потом подошёл к лежавшему ничком парню, перевернул его, похлопал по лицу, тот застонал и поднял руку, защищаясь от похлопываний.

– Не пугай меня, парень, – произнёс Серёжа. – Что, зубов лишился? Я уж думал, черепушку тебе расколол. Дай-ка мне свой ремешок.

Сергей связал и его. Брезгливо посмотрел на прыщавого – тот сидел, высоко задрав острые коленки и размазывая по щекам слезы. Серёжа спросил:

– Побежишь?

Парень отрицательно покачал головой. Серёжа похлопал себя по карманам в поисках телефона. Я подсказала:

– Серёжа, на земле, справа от тебя.

Он наклонился, поднял телефон и сделал вызов.

– Павел, пришли наряд полиции. Да. Паша, всё в порядке. – Серёжа посмотрел на меня. – Я больше испугался, чем наша Маленькая. Четверо. Да вроде целы. Одному не рассчитал, зубы выбил. – Он начал объяснять, где мы находимся.

Положив телефон в карман, повернулся ко мне.

– Я тебя просил подойти.

– Серёжа, если бы я ушла к тебе, дети бы оказались на переднем плане.

– Ты мне связала руки! Ты с детьми должна была остаться у меня за спиной!

– Серёжа, не сердись!

– Маленькая, как я могу не сердиться? Ты устроила игры со шпаной и оказалась прямо в их лапах!

– Я отвлекла их внимание от коляски.

– А если бы они не повелись на твою игру?

– Они повелись, Серёжа, и это главное!

Он подошёл, взял меня за плечи и встряхнул.

– Слушай меня, Девочка! Впредь, если я прошу, ты будешь исполнять мою просьбу!

К нам уже бежал наряд из четырёх полицейских, видимо, дежуривших тут же, в парке. Молодые ребята смотрели на «поле битвы» и, не зная, что им делать, помявшись, рассредоточились по периметру. Один вполголоса докладывал по рации обстановку.

Серёжа сел на траву, оперся локтями на согнутые колени и сцепил кисти. Я подкатила коляску ближе, развернула её, чтобы видеть детей и опустилась на траву рядом с ним. Он вздохнул и, вытянув ноги, позвал:

– Иди сюда.

– Серёжа… – пересаживаясь с травы к нему на ноги, начала я примирительно.

– Маленькая, неужели ты не пронимаешь? – прервал он меня. – Драки могло и не быть.

Враз омертвевшими губами я спросила:

– Хочешь сказать, я их спровоцировала?

Серёжа отвернулся и, не глядя на меня, спросил:

– Почему ты решила управлять ситуацией? Ты не веришь в мою способность защитить тебя и малышей?

Только тут до меня дошло: «Я его оскорбила! Боже мой! Что за идиотка?.. Ещё и подвергла всех опасности…» Я охнула, вдруг осознав, что так было всегда – ни одному из своих мужчин я не доверялась – я всегда и всё контролировала сама!

По аллее к нам ехали сразу две машины с мигалками. Я встала на ноги. Поднялся и Серёжа. Одна машина остановилась прямо против нас, другая заехала на газон с противоположной стороны аллеи и уткнулась носом в кустарник. Почти одновременно у машин открылись все дверцы, и на аллее стало очень людно.

– Иди к скамье, – велел Серёжа.

Я вновь развернула коляску и поздоровалась с прибывшими. Посматривая на меня с любопытством, они ответили вразнобой. Серёжа подал руку одному, видимо, старшему по званию, остальным в качестве общего приветствия кивнул головой. Толкая коляску перед собой, я оставила деятельную суету полицейских за спиной, и на скамью села так же, спиной к дорожке, лицом к березке, приветливо и весело засеребрившейся листиками на ветерке. «Что ж ты за дура? Как? Как можно не довериться мужчине, чья спокойная уверенность и чья внутренняя сила вызывают восхищение?..»

Максим недовольно закряхтел. Опомнившись, я торопливо протёрла руки влажной салфеткой, расстегнула блузку и бюстгальтер, наклонилась и обмыла соски из бутылки с водой. Одновременно я старалась и мозги очистить от жвачки раскаяния. Достав малышей из коляски – одного на одно предплечье, другого на другое, помогая себе коленками, я приложила их к груди. Макс зачмокал, а Катя, ещё толком не проснувшись, уткнулась головенкой в грудь, нашла ротиком сосок и вновь его отпустила.

– Ну, Котёнок, не то время и место, чтобы забавляться, – увещевала я малышку.

За спиной приезжали-уезжали машины, и кто-то подошёл к скамье.

– Не пугайся, Маленькая, это я.

– Я не пугаюсь, Паша.

Катя, наконец, начала сосать. Я склонила голову к деткам. Павел сел на скамью с другой стороны, спиной к нам, и тоскливым голосом произнёс:

– Я думал, в наше время шпана уже повывелась.

Только-только вернувшись из армии, Паша едва не угодил за решётку, защищая двух девчушек от приставаний подвыпившей компании. Одному из любителей секса он одним ударом сломал челюсти и верхнюю, и нижнюю. Пострадавший оказался сыном какого-то чиновника, а девчушки, то ли подкупленные, то ли запуганные, от показаний отказались.