Семнадцать мгновений весны

Впервые, да и то с санкции фюрера, Гиммлер в течение недели прослушивал разговоры рейхсмаршала после скандала с его братом Альбертом. После того как Геринг-старший перевел его из Вены в Прагу руководителем экспорта заводов «Шкода», Альберт, слывший защитником обиженных, написал на бланке брата письмо коменданту лагеря Маутхаузен: «Немедленно освободите профессора Киша, против которого нет серьезных улик». И подписался — «Геринг». Без инициалов. Перепуганный комендант концлагеря отпустил сразу двух Кишей: один из них был профессором, а второй — подпольщиком. Герингу стоило большого труда выручить брата: он вывел его из-под удара, рассказав об этом фюреру как о занятном анекдоте — это спасло дело, и Гиммлер немедленно ушел в сторону, рассказывая об этом так же шутливо, как говорил фюрер.

Главное, что отметил для себя Исаев в том, как фюрер кричал на Геринга после бомбежки Киля, было упоминание о роскоши и барстве. Именно то, на чем пытались играть десять лет все остальные сподвижники фюрера и что сам фюрер всегда брал под защиту, теперь было поставлено Гитлером в вину своему преемнику.

Однако и после этого события Гитлер повторял Борману:

— Никто иной не может быть моим преемником, кроме Геринга. Во-первых, он никогда не лез в самостоятельную политику, во-вторых, он популярен в народе, и, в-третьих, он — главный объект для карикатур во вражеской печати.

Это было сказано Гитлером о человеке, который вел всю практическую работу по захвату власти, о человеке, который совершенно искренне сказал — и не кому-нибудь, а жене, и не для диктофонов — он тогда не верил, что его когда-либо смогут подслушивать «братья по борьбе», — а ночью, в постели:

— Не я живу, но фюрер живет во мне...

Боевой летчик первой мировой войны, герой кайзеровской Германии, после неудачи первого нацистского выступления он сбежал в Швецию. Начал работать там летчиком гражданской авиации и однажды, когда вез князя Розена, в страшный шторм чудом усадил свой самолет в замке Роклштадт. Там он познакомился с дочерью полковника фон Фока Кариной фон Катцов, отбил ее у мужа, уехал в Германию, встретился с фюрером, вышел на демонстрацию национал-социалистов 9 ноября 1923 года, был ранен, чудом избежал ареста, эмигрировал в Инсбрук, где его уже ждала Карина. У них не было денег, но владелец отеля кормил их бесплатно: он был так же, как Геринг, национал-социалистом и страдал от засилья евреев, владевших семьюдесятью процентами отелей в Инсбруке. Потом Герингов пригласил в Венецию хозяин отеля «Британия», и там они жили до 1927 года, до того дня, как в Германии была объявлена амнистия. Менее чем через полгода он стал депутатом рейхстага вместе с другими одиннадцатью нацистами. Гитлер баллотироваться не мог: он был австрийцем.

Надо было готовиться к новым выборам. По решению фюрера Геринг ушел с партийной работы, он оставался только членом рейхстага. Задача его тогда заключалась в том, чтобы наладить связи с сильными мира сего — партия, намеревающаяся взять власть, должна иметь широкий круг связей. По решению партии он снял шикарный особняк на Баденштрассе: туда к нему начали приезжать принц Гогенцоллер, принц Кобург, магнаты. Душой дома была Карина: обаятельная женщина, аристократка, она импонировала всем — дочь высшего сановника Швеции, ставшая женой героя войны, изгнанника, борца, оппозиционера разнузданной западной демократии, которая не в силах противостоять большевистскому вандализму.

Каждый раз, перед тем как состояться приему, рано утром приезжал партайлейтер берлинской организации национал-социалистов Геббельс. Он был связным между партией и Герингом. Геббельс садился к роялю, а Геринг, Карина и Томас, ее сын от первого брака, пели народные песни: в доме лидера нацистов рейхстага не переносили разнузданных ритмов американского или французского джаза.

Именно сюда, в особняк, снятый на деньги партии, 5 января 1931 года приехали Гитлер, Шахт и Тиссен. Именно этот шикарный особняк услышал слова сговора финансовых и промышленных воротил с лидером национал-социалистов Гитлером.

А после была победа Гитлера. Карина улетела в Швецию и там умерла во время припадка эпилепсии. Ее последним желанием было — пусть Герман делает все, чтобы и впредь быть рабочим фюрера.

После рэмовского путча, когда в оппозицию к фюреру стали многие ветераны, считавшие, что он предал идею, заключив союз с капиталом, в низовых партийных кругах пошли разговоры:

— Геринг перестал быть Германом, он стал президентом... Он не принимает товарищей по партии, их унизительно ставят на очередь в его канцелярии... Он погряз в роскоши...

Сначала об этом говорили вполголоса только рядовые члены партии. Но когда Геринг в 1935 году построил под Берлином замок Каринхале, Гитлеру пожаловались на него уже не рядовые национал-социалисты, а главари — Лей и Заукель. Геббельс считал, что Геринг начал портиться еще в своем особняке.

— Роскошь засасывает, — говорил он. — Герингу надо помочь, он слишком дорог всем нам.

Гитлер поехал в Каринхале, осмотрел этот замок и сказал: