Сердце королевы

– Полным ходом, – ответил Гиддон, понизив голос и многозначительно указав бровями в сторону Лисы, которая по-прежнему занималась плющом. Шум фонтана приглушал его слова. – Мы собираемся послать кого-нибудь по туннелю Пайпера связаться с истиллскими повстанцами, которые просили у нас помощи. Возможно, есть еще и второй туннель, который кончается возле военной базы Тигпена на востоке истиллских гор. Кто-нибудь из нас должен будет проверить, вправду ли он существует. Его немного исследовали с той и с другой стороны, но, похоже, никто еще не проходил от одного конца до другого.

– Катса? – спросила Биттерблу. – Или По?

– Катса будет искать второй туннель, – ответил Гиддон. – А на переговоры по первому туннелю поедем либо я, либо По. Или, скорее всего, оба.

– А не слишком будет подозрительно, если По вдруг объявится в Истилле, начнет общаться с простолюдинами и задавать наводящие вопросы? Он ведь самый настоящий лионидский павлин.

– По невозможно не узнать. Но у него отлично получается передвигаться незамеченным. И он на удивление виртуозно развязывает людям языки, – добавил Гиддон многозначительным тоном, и Биттерблу на мгновение опустила взгляд и уставилась на собственные руки, испугавшись того, что могут выдать ее глаза.

Она послала По вспышку недовольства. «Ты понимаешь, что он рискует жизнью плечом к плечу с тобой? Разве он не имеет права знать, на что способен его соратник? Думаешь, правда никогда до него не дойдет? Или, если дойдет, он махнет на нее рукой?» Потом она уронила голову на руки и вцепилась пальцами в волосы.

– Ваше величество, все хорошо?

Все было совсем не хорошо; ее затопило отчаяние, которое не имело ничего общего с ложью По. Только с ее собственной.

– Гиддон, я собираюсь провести на вас эксперимент, какого еще никогда ни на ком не проводила.

– Хорошо, – сказал он добродушно. – Может, мне стоит шлем надеть?

– Может, и стоит, – усмехнулась Биттерблу, – но только если вы когда-нибудь услышите эти слова от Катсы. А я просто хотела выбрать человека, которому никогда не стану лгать. Отныне этот человек – вы. И никаких уклончивых ответов тоже. Я либо говорю вам правду, либо вовсе молчу.

– Вот как. – Гиддон почесал в затылке. – Мне надо срочно придумать, что бы такого повыспрашивать.

– Не играйте с огнем. Я бы не предложила ничего подобного, будь у вас привычка что-то выспрашивать. А еще хорошо, что вы мне не советник, не родич и не слуга; вы даже не монсиец, так что никакой воображаемый моральный долг не заставит вас совать нос в мои дела. И едва ли вы побежите докладывать каждое мое слово По.

– Я даже не подумаю о том, чтобы докладывать ему каждое ваше слово, – добавил Гиддон столь непринужденно, что у нее на загривке волосы встали дыбом.

«По, – подумала она, вздрогнув, – ради неба. Скажи ему то, что он и так уже знает».

– Как бы там ни было, ваше величество, – тихо продолжал он, – я понимаю, что ничем не заслужил доверия, которое вы мне даруете. И обещаю верно хранить любую тайну, которой вы пожелаете со мною поделиться.

– Спасибо, Гиддон, – сказала Биттерблу, засмущавшись, а потом посидела молча, перебирая пальцами тесемки «Традиций поцелуя в Монси».

Она знала, что пора идти, что где-то кипятится Раннемуд, а Тиэль наверняка выбился из сил, разбираясь с бумагами, от которых она сбежала.

– Гиддон.

– Да, ваше величество?

«Доверие – глупая штука, – подумала она. – Почему на самом деле я решила ему довериться? Конечно, в его пользу говорит то, что он помогает Совету, и то, каких выбирает друзей. Но разве меньшую роль сыграл его глубокий голос? Мне нравится слушать его. Я доверилась тому, как бархатно звучит в его устах: „Да, ваше величество“».

Вслух же Биттерблу то ли фыркнула, то ли вздохнула – сама не поняла, – но прежде, чем успела задать вопрос, из главного вестибюля появился Раннемуд, заметил ее и подошел.

– Ваше величество, – сказал он резким тоном, встав слишком уж близко – Биттерблу пришлось запрокинуть шею, чтобы посмотреть на него. – Вы проводите непомерно большую часть каждого рабочего дня вне своего кабинета.

Вид у него был донельзя самоуверенный. Подняв ладонь, пальцы которой были усыпаны драгоценными камнями, Раннемуд пригладил темные пряди. Волосы его не подавали никаких признаков поредения.

– Вот как? – настороженно сказала Биттерблу.

– Боюсь, я не столь снисходителен, как Тиэль, – продолжал Раннемуд, сверкнув улыбкой. – И Дарби, и Руд сегодня нездоровы, а я возвращаюсь из города и вижу, что вы болтаете с друзьями и забавляетесь пыльными старыми рукописями на солнышке. Мы с Тиэлем просто-напросто завалены работой, которой вы пренебрегаете, ваше величество. Вы меня услышали?