Сердце королевы

– Почему вы не обратились в замок? – спросила Биттерблу, стараясь приглушить боль в голосе, не дать Сафу почувствовать, как она сильна. – Те, кто убивает людей, чтобы скрыть правду, нарушают закон. Почему вы не пришли с этим к королеве?

– Искра, – безжизненным тоном сказал Саф. – Как ты думаешь, почему?

Биттерблу помолчала мгновение, осознавая.

– Вы думаете, королева с ними заодно.

Часы на городской башне начали бить полночь.

– Я не готов это утверждать, – пожал плечами Саф. – Никто из нас не знает наверняка, Искра. Но мы обзавелись привычкой предупреждать людей: не стоит привлекать внимания к тому, что им известно о преступлениях Лека. Например, когда города обращаются к королеве за независимостью. Они четко излагают доводы против своих господ и как можно меньше упоминают Лека. Они не упоминают ни дочерей, которых тайком похищали лорды, ни пропавших людей. Кем бы ни был наш злодей, у него очень длинные руки. На твоем месте, Искра, я бы почаще оглядывался в этом вашем замке.

Глава семнадцатая

Лек умер.

«Но если Лек мертв, почему все это не закончилось?»

Той ночью, скользя по коридорам к лестнице и прилежно оглядываясь, Биттерблу пыталась уложить в голове поразивший ее рассказ о покушениях. Она могла понять стремление двигаться дальше, смотреть в будущее, оставить ужасы эпохи Лека за спиной. Но как в этом стремлении можно было превратиться в самого Лека? Пойти на убийство? Ведь это безумие.

Стражники впустили ее в покои. Услышав голоса внутри, она в панике замерла. Но сразу же среагировал мозг: голоса, доносившиеся из спальни, принадлежали Хильде и Катсе.

– Да ежиная ж гузка… – буркнула она себе под нос.

Из гостиной послышался мужской кашель, и на мгновение у нее сердце перестало биться. Потом она поняла, что это По.

– Ты им сказал, – прошептала Биттерблу, войдя к нему.

Он сидел в кресле и складывал на колене листок бумаги:

– Нет.

– Тогда что они делают в моей спальне?

– Если не ошибаюсь, спорят, – ответил По. – Я жду, когда они закончат, чтобы продолжить спор, который мы вели с Катсой.

Было что-то странное в лице По и в том, как он упорно не поворачивался к ней.

– Посмотри на меня, – сказала она.

– Не могу, – тут же парировал он. – Я слепой.

– По, – вздохнула Биттерблу. – Если бы ты только мог представить, какая у меня была ночь…

По повернулся к ней лицом. Под серебряным глазом красовался впечатляющий синяк, нос распух.

– По! – пискнула она. – Что случилось? Тебя Катса ударила?!

Согнув последнюю линию на листке, с которым возился, По поднял руку и швырнул получившуюся фигурку через комнату. Крылатый бумажный силуэт, вытянутый и стройный, прорезал воздух, зрелищно накренился влево и врезался в книжный шкаф.

– Хм, – произнес По со сводящей с ума безмятежностью. – Изумительно.

– По, – сквозь стиснутые зубы процедила Биттерблу, – ты меня провоцируешь.

– У меня есть ответы на твои вопросы, – сказал он, вставая, чтобы подобрать своего летуна.

– Что? Ты уже успел их расспросить?

– Нет, ни того ни другого, но я собрал кое-какие данные. – Он разгладил смятую бумажку и снова запустил ее – на этот раз в стену. Бумажка стукнулась носом и упала. – Как я и предполагал, – проговорил он задумчиво.

Биттерблу рухнула на диван.

– По, – сказала она, – сжалься надо мною.

Он подошел и сел рядом:

– У Тиэля порез на ноге.

Биттерблу охнула:

– Бедный! Рана серьезная? Ты знаешь, что случилось?

– У него в покоях лежит большое разбитое зеркало, – сказал По, – но, кроме этого, я ничего не могу сказать наверняка. Ты знала, что он играет на арфе?

– Почему он не приказал унести осколки? – воскликнула Биттерблу. – Порез зашил?

– Да, и хорошо заживает.

– Твои силы выросли до жутковатых размеров, – сказала она, откинувшись на спинку и закрыв глаза. – Ты об этом не задумывался?

– Вечером у меня было полно времени, чтобы сосредоточиться, – сказал он любезным тоном, – пока я лежал в постели со льдом на лице. Поехали дальше; ты не поверишь, что сегодня вытворил Холт.

– О нет, – простонала Биттерблу. – Бросился под копыта несущимся лошадям, чтобы посмотреть, что будет?

– Ты когда-нибудь бывала в своей галерее искусств?

Галерее искусств? Биттерблу даже не могла толком припомнить, где она расположена.

– Той, что на верхнем этаже, с видом на главный двор с севера?

– Да. В нескольких этажах над библиотекой. Она заброшена, ты в курсе? Все покрыто слоем пыли – за исключением тех мест, откуда недавно что-то брали. Потому мне и удалось точно подсчитать, сколько экспонатов украли из зала скульптур. Пять, если тебе интересно.

Глаза Биттерблу резко распахнулись.

– Кто-то крадет мои скульптуры. – Это было утверждение, а не вопрос. – И возвращает автору? Кто автор?

– А, – обрадованно сказал По, – тебе, похоже, уже знаком основной принцип. Великолепно. Мне самому, чтобы понять, пришлось пойти кое с кем посоветоваться – с Гиддоном. Дело обстоит так: у Холта была сестра по имени Белламью. Скульпторша.

«Белламью». Перед глазами Биттерблу встал образ женщины, жившей в замке: высокая, широкоплечая, с добрыми глазами. Значит, она делала скульптуры?