Серьезный коп (СИ)

Мир привык самоочищаться. Ему не нужны защитники природы, хранители лесов и зверей, противники ядовитых отходов, сбрасываемых в реки и моря. Человечество существует лишь секунду, где в следующую нас уже не станет, и мир регенерирует сам себя, похоронив людей под толщей мха и воды.

Жизнь мальчишки сочится песком цвета его глаз в маленьких карманных часах Смерти, которые подписаны моими инициалами донора. Одна часть колбы скоро опустеет.

Поднимаю взгляд к тёмно-фиолетовому небу, загороженным ветками сосен и елей, наблюдаю приток первых зрителей ко второму акту, в коем я поклялся быть центровым.

Комментарий к Глава 7

Касательно Ренара - это ещё не сюрприз. Сюрприз в следующей и последней главе.

========== Глава 8 ==========

Через призму двойного стекла свет ярким пятном ложится под оконную окантовку, освещая нижние брёвна охотничьего дома.

Вы смотрите, благородные ваны и асы? Сейчас начнётся ваша любимая игра на жизнь, где я постараюсь обмануть сценарий, предписанный для меня вами через Гурмана, изменить отравленные смертью буквы, переписав их смысл. Пришло время вырубить топором написанное пером.

Шкуры медведей, приколоченная голова оленя, кожа – всё ловит блики огня в искусственном камине. Умно: дыма нет, никто в жизни не догадается, что в глухом лесу может притаиться охотник или маньяк. Что, в сущности, коррелятно, если и с того, и с другого снять кожу, сравнив нутро.

Ренар останавливается рядом с диваном, некоторое время демонстрируя свой затылок, после чего разворачивается, расплываясь в демонической улыбке, жестом приглашает сесть. Отрицательно качаю головой, сложив руки за спиной, прохаживаюсь вдоль высокого стола, застланного связанной овечьей шерстью, незаметно подцепляю рукоятку ножа большим пальцем, притягивая к себе. В ту же секунду шейного позвонка касается холодный металл двуствольного ружья.

Выдыхаю, смотря в беснующиеся глаза Тьмы напротив.

Гурман здесь.

Подмигиваю наблюдающему, улыбаясь уголком губ; резко пригнувшись, с разворота хватаю ладонью двустволку ближе к дулу, выстрел шатает отдачей меня и владельца оружия - пули угождают в потолок.

Натыкаюсь на водяные абсолютно спокойные глаза, неверяще задыхаюсь в вопросе, лезвие ножа замирает у горла - этого хватает, чтобы противник хладнокровно ударил в висок прикладом. Сознание теряет само себя скорее от шока, нежели от тяжёлого удара.

Пощёчина быстро приводит в чувство.

- Привет, друг, - усмехается Гурман голосом моего босса, скалится его улыбкой, потирая пальцами переносицу.

- Сэм, - то ли спрашиваю, то ли утверждаю. Надеюсь, что глаза врут, потому что реальность не может быть похожа на триллер. Злобные, расчётливые ублюдки прикидываются хорошими парнями только в хорошем кино, где злобного и расчётливого ловит и сажает в кандалы добрый и справедливый.

- О, видел бы ты своё лицо, - противно пищит, изображая истеричную даму навеселе. – Ради такого стоило существовать и… творить, - его глаза порождают мечтательный огонёк, отражающий пёстрый свет камина.

Наши поезда наконец столкнулись, сошлись, встретились; уворачиваясь на скорости, прекратили петлять, таиться в туннелях и искать приюта в депо. Передо мной Сэм Ланель, Гурман. Мой друг. Мой враг. Моя охота. Кровожадный сценарист. Беспощадный тактичный монстр.

Закрываю глаза, опуская голову вниз.

- Даже не спросишь? – опускается на корточки, просунув лезвие ножа под мой подбородок.

- Как давно ты… - слова даются с трудом, скрипя, кряхтя, они не хотят быть произнесёнными, отказываются верить и существовать в реальности, где Сэм, спасавший от чужих рук, замахивающихся на меня косой Смерти, сейчас заносит эту косу над моей понурой головой. Дёргаюсь, меня распирает горечь и интерес, больное любопытство стучит в голове.

Поднимаю взгляд.

- Десять лет назад, - остриё ножа проходится по тонкой коже под глазом, - десять долбанных лет тому назад, - шипит Гурман, вплотную приближается мясистым, потным лицом к моему, - ты спас сына какой-то чёртовой суки, а не моего мальчика, - крылья носа раздуваются; губы трясутся, белея от гнева, поджимаясь в натянутую книзу дугу. – Он лежал рядом с этим отродьем! Он лежал в паре метров от него! Почему? Какого блядского хуя ты выбрал ЕГО?!

Слова настигают меня вместе с запоздалым понимаем в декаду: то прошлое - от которого бежал, уносил ноги - и собственное я никогда не оставляли меня. Я думал, что смог оставить всё позади – там, в старом секторе города, вместе с фонарями, избитыми дорогами, запахом гари и страха; оказалось, в своих бегах не сдвинулся ни на шаг – с самого момента моего приезда, становления полицейским, подписался дать ответ за ключевое свершение собственных рук.

Потому что…