Серый Дол

- Томила, - повторил тот, и Весна заметила как скривились его губы под густой бородой. - Вот уж бестия. Чем старше, тем, кажется, больше в ней яду становилось. А уж после смерти Дарины, так совсем озлобилась на нас. С чего, понять не могу. Но разве же эту чертовку спросишь, чем это мы ей так не угодили? Может сделали чего не то? Или кто другой ей обиду нанёс смертельную? Не знаю. Но совсем с нами общаться перестала. Лишь иногда на рынок явится, травами своим торговать, совсем что туча грозовая. Никому слова не молвит, а как зыркнет, сердце в пятки уходит. Мужики, на вроде меня, и те пред ней трясутся, а детишки так подавно по домам прячутся. Дарина тоже была тёткой страшной и злопамятной, с ней поссориться - беда на всю семью. Но всегда деревенским помогала, если те к ней на поклон приходили, советом мудрым, настоями, да отварами разными, ну сама знаешь, чего распинаюсь-то. Так вот Тамила не такая вовсе. Никого к себе не принимает.

Вот и ещё новость, что удивила и насторожила Весну. Конечно Тамила всегда была озлобленной будто зверёныш, и на контакт с людьми шла неохотно. Весна думала, что это пройдёт, но сколько не приезжала к Дарине и видела как Тамила взрослеет, как крепчает её дар и множатся знания, замечала, что взгляд рыси, дикой и жестокой, оставался прежним. Общались они мало, во-первых сама Дарина не позволяла ученице болтаться праздно и лясы точить с гостями, а во-вторых их и не связывало ничего, о чём говорить то? Весна была уверена, что пройдёт время, Тамила наберётся мудрости и, если не поборет, то хоть научится хорошо скрывать свою неприязнь к людям. Ведунья конечно не обязана никому помогать, в её задачи входит ограждение людей от опасностей незримых, как тот упырь, что брата мучил и прочие твари из царства призраков. Но зачастую, если местные относятся к ведунам и ведуньям хорошо и уважают их, те отвечают тем-же, лечат, помогают мудрым словом. Весна знала, что здесь люди очень чтили бабу Дарину, так отчего же ученица её так озлобилась?

"Разве что к смерти Дарины кто-то приложил руку?" - подумалось ей.

Так или иначе, Весне придётся это выяснить сегодня же. Время Заны на исходе, как и их всех. Ночной народ вернётся совсем скоро. И если не Дарина, значит Тамила пусть поможет: сначала они спасут девочку, затем найдут способ победить и желтоглазых тварей, может и Ханриса воротят. Тамилиа, конечно ещё молода, у неё может не достать сил, опыта или знаний для такой задачи, но вдвоём они обязаны справиться с этой напастью. Ну а если новоявленная ведунья прочь её отошлёт... Что же, Весна этого не позволит. Ради мужа и детей, ради соседей, ставших ей родными за эти годы, хоть и не все они её приняли, ради одной маленькой храброй девочки, чья жизнь весит на волоске и её не менее храброй сестрёнки, которая верит Весне и следует за ней, она не отступит, пока Тамила не согласится помочь.

- Мне нужно к ней, - сказала Весна, поднимаясь из-за стола.

- Ты уверена? - с надеждой на перемену её решения, спросил Горын. - Тамила совсем не такая какой была Дарина.

- Мне всё равно. Только там есть нужные знания и необходимые снадобья, чтобы спасти эту девочку. У неё почти не осталось времени.

- Я видел. - Горынопустил голову и цокнул языком. - Бедняжка. Голод мучает её, совсем разума лишает. Вот уж не ведал, что на моём веку такой недуг увижу. Твари окаянные, думал, все сгинули давно.

- И я так думала. Но объявились вот, и не где-нибудь на севере, не подле вечной мерзлоты, а здесь, на самой границе.

- Думаешь неспроста это?

- Не знаю.

- Может это южане, своим войнами бесконечными, да кровью пролитой их сон нарушили? - Он ударил ладонью о стол, словно стараясь прихлопнуть своё негодование как назойливую муху.

- Едва ли они могли, - покачала головой Весна. - Бои ведутся далеко, а в Сером Доле все эти годы царил мир и покой.

- Так кто же тогда их пробудил? Не сами же из спячки своей вековой вышли?

- Не знаю. Но обязательно выясню.

***

Рыбный суп был отвратительным, но Илия опустошила тарелку за несколько минут. Их оставили в одной из комнат дома Горына, очень маленькой и тесной. По словам хозяина, это комната принадлежала одному из младших его сыновей, который сейчас работал в поле и вернутся должен был только после наступления темноты. У стены здесь стояла застеленная кровать, на которую посадили Зану, а напротив столик накрытый зелёной скатертью, с единственной стоящей на нём свечой, да табурет, и больше ничего. Горын предложил обеим девочкам лечь на кровать и подремать, но Илия не стала садиться рядом с Заной а опустилась на жёсткий табурет. И как только она это сделала, усталость навалилась на неё, буквально придавив к полу так, что создавалось ощущение будто она уже никогда не сможет подняться с этого места. Ноги налились свинцом, голова стала тяжёлой и сама собой откидывалась то вперёд, то назад.