Серый Дол

Когда Фима, супруга Горына, - пожилая женщина, с очень добрым лицом и грустными голубыми глазами, принесла две тарелки супа и лепёшку свежеиспечённого хлеба, Илия уже спала и пробудившись, не могла сразу сообразить, сколько времени прошло, от чего сперва запаниковала, решив что они слишком много времени потеряли, или что Весна уехала без неё. Но в окно, сквозь кружевные занавеси всё ещё лился оранжевый свет закатного солнца - значит прошлого всего минут пять или десять.

- Прости, пожалуйста, я не хотела потревожить, - сказала Фима, ставя тарелки на стол. - Но Горыня сказал, что вам нужно поесть.

- Спасибо, - вымолвила Илия, потирая глаза и мотая головой в тщетных попытках сбросить с себя оковы сна.

Фима глянула на Зану, которая сидела на кровати, поджав под себя ноги, и Илия, заметив этот обеспокоенный взгляд, поспешила сказать:

- Я покормлю её.

Фима лишь кивнула, сдержанно улыбнулась и вышла.

Стараясь даже не смотреть на Зану, Илия съела свою порцию, очистив тарелку досуха и даже облизав деревянную ложку. Кажется, теперь каждая часть её тела источала удушливый запах лука, но Илии было всё равно. Закончив с обедом, утерев лицо принесённым Фимой полотенцем, и дожевав свою половину мягкой и ароматной лепёшки, девочка так и не обернулась на Зану. Знала, что должна попытаться покормить сестру, но не могла найти в себе сил сделать это. Откладывала ещё на минуту, потом ещё.

Она смотрела в окно, за которым детвора играла с одной из тех смешных собак. Пёс лаял, подпрыгивая в попытках поймать палочку, а дети звонко гоготали. Эта картина умиротворяла, позволяла Илии забыть ненадолго, в каком кошмар сейчас переживает вся её семья, и вернуться в то недавнее, но кажущееся очень далёким время, когда они и сами так играли со своими псами, теми, что отдали за них с Заной свои жизни.

Сонливость накатывала на Илию волнами. Сытость лишила девочку сил бороться. Веки стали тяжёлыми а мысли вязкими. Она моргнула, затем ещё раз, и вдруг очнулась от того, что тело, словно разом лишившись сил, став мягким как мешок, потянулось к полу. Схватившись за стол, Илия едва удержалась от того, чтобы не ухнуться с табурета. Она тут же выпрямилась и тряхнула головой. Это придало девочке бодрости, но всего на несколько мгновений. Затем снова волна усталости накрыла её, призывая откинуть голову назад, сомкнуть веки и погрузиться в сытый сон.

"Нет" - сказала себе Илия, и поднялась на ноги. - "Я не должна спать. Не сейчас!"

Рука снова коснулась щеки и она тут же ощутила приводящую в чувству боль. Ещё когда она ела, хоть и старалась открывать рот не слишком широко и жевать на другой стороне, всё же ощущала как зуд переходит в ноющую боль. Теперь же эта боль буквально обжигала щёку.

Илия почесала повязку, лишь распаляя пылающей под ней огонь, но сделала это намерено. Возможно так ей удастся оставаться в сознании и не засыпать. Затем оглянулась на Зану.

Та сидела всё в той же позе и глядела на сестру снизу вверх.

"Властитель милостивый! Сколько же она на меня так смотрит? Всё время?" - подумала Илия с ужасом. - "Она наверное ужасно голодна. Может удастся покормить её?"

Илия знала, что из этого ничего не выйдет. Ну и пусть. Просто сидеть в молчании и смотреть в глаза Заны, или не смотреть в них, но понимать, что он смотрит на неё, для Илии становилось просто невыносимо.

Сев на кровать, рядом с сестрой, она спросила:

- Ты хочешь есть?

Зана вдруг кивнула.

"Понимает меня" - возликовала Илия. - "Она вернулась!"

Конечно, это было не так. Взгляд Заны оставался всё таким же жутким и безумным. Но она, впервые за поездку, отреагировала на её слова, спокойно и чётко дав ответ.

- Я сниму с тебя повязку, но руки не развяжу, поняла? Сама тебя покормлю, хорошо?

Снова кивок.

- Но если ты опять попытаешься меня укусить, я тут же верну кляп на место. Ясно тебе? Не смей кусаться.

Пауза. Затем кивок. При этом глаза Заны продолжали буравить сестру.

- Ладно... - проговорила Илия неуверенно, и потянулась к кляпу.

Руки предательски дрожали, она была готова в любое мгновение одёрнуть их, уже представляя как Зана вцепляется ей в пальцы и с хрустом их откусывает. Но этого не случилось. Илия сняла кляп, после чего Зана лишь почмокала потрескавшимися, бледными губами и сглотнула. Кажется её рот был полон слюны.

Стараясь не спускать с сестры взгляда, Илия потянулась к тарелке на столе и осторожно взяла её. Наполнила ложку луковым супом и дрожащей рукой поднесла к губам Заны. Те не разомкнулись.

- Ну же, давай. Ешь.

- Не хочу... - проговорила она, едва шевеля языком.

- Я же спросила, и ты ответила, что хочешь есть.

- Не это...

- А что же, тогда? - Илия вернула ложку в тарелку. - Может хочешь лепёшку?

- Тебя... - прошипела Зана.

Илия ощутила как дрогнула её рука, держащая тарелку, на юбку вылилась значительная часть супа. Она тут же вскочила, но не от того, что облилась, а просто чтобы оказаться подальше от Заны.

Она вернула тарелку на стол, сама отошла к стене и вытерла облитую супом руку о свою юбку, спереди которой уже расплылось тёмное, жирное пятно.