Читаем Сесиль. Амори. Фернанда полностью

— В таком случае мне нечего больше сказать, — заявил граф, — за исключением того, что следует удалить Клотильду.

— К несчастью, Клотильда уже высказалась по этому поводу, она на все согласна, но при условии, что останется здесь.

— Значит, моя племянница окажется под одной крышей с этой женщиной?

— Да, но вместе со мной, граф.

— Не стоит больше говорить об этом, раз все равно следует поступать так, как вы хотите; один вопрос: когда должна произойти эта драматическая сцена?

— С какой целью вы спрашиваете меня об этом?

— Хочу остаться в тот день в Париже, вот и все.

— Ну что ж! Этот день настал, я посылала за вами именно для того, чтобы вы, напротив, были радом с нами при столь серьезных обстоятельствах.

— Но, сударыня! — воскликнул граф. — Поймите же, наконец, что для меня это невозможно; с моим-то характером… и при моей зависимости от общественного мнения.

— Тихо, — сказала баронесса, — сюда идет Клотильда.

И в самом деле, в эту самую минуту молодая женщина вошла в гостиную.

IV

Клотильда пришла сообщить своему дяде, что Морис проснулся и что теперь можно войти в комнату больного. Господин де Монжиру бросил на нее торопливый взгляд: Клотильда была бледна, но выглядела спокойной и смиренной.

Узнав о тайной причине болезни Мориса, г-жа де Бартель и Клотильда (одна, повинуясь первому побуждению материнской любви, другая — в порыве супружеской преданности) приняли то решение, о каком мы уже говорили, решение, подсказанное им доктором, неукоснительно следовавшим своему долгу, что повелевает врачу прежде всего любой ценой спасать больного. Решение это было следствием весьма естественного и вполне законного чувства, поэтому ни та ни другая ни на минуту не задумались о том смешном положении, в какое поставит их присутствие женщины — любовницы Мориса. Господин де Монжиру, как читатель, верно, успел заметить, отнюдь не склонен был поддаваться первому побуждению и сразу понял, что приглашение женщины легкого поведения в дом его племянницы — дело неподобающее и недопустимое; кроме того, в отношении этой женщины им владело какое-то смутное беспокойство, укреплявшее его в нежелании встречаться с ней, особенно в присутствии баронессы, и потому он хотел бежать; но г-жа де Бартель, пользуясь своей давней властью, удержала его. Граф, противник всякой борьбы, уступил с какой-то боязливой нерешительностью; неясное предчувствие нашептывало ему, что он каким-то образом будет замешан во всей этой истории, и г-жа де Бартель, возможно, сама догадалась бы, что творится в душе благородного пэра, но тут как раз Клотильда прервала их беседу, становившуюся до неприличия горячей.

Она пришла, как мы уже говорили, сообщить своему дяде, что Морис проснулся и что теперь к больному можно войти.

Госпожа де Бартель и г-н де Монжиру тотчас встали и последовали за ней.

Поднимаясь по лестнице, граф мысленно пытался отыскать способ выйти из затруднительного положения, как вдруг г-жа де Бартель, устремив взгляд в окно, воскликнула:

— Ах, вот и господин Фабьен де Рьёль, сейчас мы что-нибудь узнаем.

И в самом деле, во двор в эту минуту в тильбюри въезжал Фабьен.

— В таком случае, дорогая девочка, — остановившись, сказал охваченный непонятным ему самому ужасом г-н де Монжиру, — возвращайся к своему мужу, я скоро присоединюсь к тебе, а пока мне, так же как и госпоже де Бартель, не терпится узнать, какие новости привез нам этот господин.

И он бросился вслед за баронессой, чтобы ни на минуту не оставлять ее одну с вновь прибывшим.

Этот вновь прибывший, к кому нам следует приглядеться поближе, пока он легко соскакивает с тильбюри и поднимается по ступенькам крыльца, наводя порядок в своем туалете после чересчур быстрой езды, был молодой человек лет двадцати семи-двадцати восьми, красивый малый в полном смысле этого слова и при поверхностном знакомстве способный сойти за элегантнейшего человека. То был, как мы уже говорили, друг или, вернее, приятель Мориса, ибо, когда настанет черед вывести на сцену самого Мориса, мы попробуем доказать, какое неуловимое для непосвященного глаза тонкое различие прокладывало пропасть между этими двумя людьми.

Благодаря проворству и близкому знакомству с этим домом г-ну де Монжиру удалось войти в дверь в тот самый миг, когда Фабьен входил в другую.

— Итак, дорогой господин де Рьёль, — спросила мать Мориса, — что вы приехали нам сообщить? Говорите же, говорите скорее!

Молодой человек собирался ответить и тут вдруг узнал г-на де Монжиру.

Госпожа де Бартель успела заметить, что при виде его на лице Фабьена появилось легкое замешательство.

— О, это пустяки, — заявила она, — говорите, говорите без всякого стеснения, господин де Монжиру с нами заодно.

Фабьен посмотрел на г-на де Монжиру, и его замешательство уступило место удивлению. Что же касается государственного мужа, то, не желая изменять строгости своего характера, он удовольствовался тем, что кивнул в знак согласия.

— Так вот, сударыня, — отвечал Фабьен, — все получилось в соответствии с вашим желанием и нашими надеждами; особа, о которой идет речь, согласилась на загородную прогулку.

Перейти на страницу:

Все книги серии Дюма А. Собрание сочинений

Похожие книги

Север и Юг
Север и Юг

Выросшая в зажиточной семье Маргарет вела комфортную жизнь привилегированного класса. Но когда ее отец перевез семью на север, ей пришлось приспосабливаться к жизни в Милтоне — городе, переживающем промышленную революцию.Маргарет ненавидит новых «хозяев жизни», а владелец хлопковой фабрики Джон Торнтон становится для нее настоящим олицетворением зла. Маргарет дает понять этому «вульгарному выскочке», что ему лучше держаться от нее на расстоянии. Джона же неудержимо влечет к Маргарет, да и она со временем чувствует все возрастающую симпатию к нему…Роман официально в России никогда не переводился и не издавался. Этот перевод выполнен переводчиком Валентиной Григорьевой, редакторами Helmi Saari (Елена Первушина) и mieleом и представлен на сайте A'propos… (http://www.apropospage.ru/).

Софья Валерьевна Ролдугина , Элизабет Гаскелл

Драматургия / Проза / Классическая проза / Славянское фэнтези / Зарубежная драматургия
Шедевры юмора. 100 лучших юмористических историй
Шедевры юмора. 100 лучших юмористических историй

«Шедевры юмора. 100 лучших юмористических историй» — это очень веселая книга, содержащая цвет зарубежной и отечественной юмористической прозы 19–21 века.Тут есть замечательные произведения, созданные такими «королями смеха» как Аркадий Аверченко, Саша Черный, Влас Дорошевич, Антон Чехов, Илья Ильф, Джером Клапка Джером, О. Генри и др.◦Не менее веселыми и задорными, нежели у классиков, являются включенные в книгу рассказы современных авторов — Михаила Блехмана и Семена Каминского. Также в сборник вошли смешные истории от «серьезных» писателей, к примеру Федора Достоевского и Леонида Андреева, чьи юмористические произведения остались практически неизвестны современному читателю.Тематика книги очень разнообразна: она включает массу комических случаев, приключившихся с деятелями культуры и журналистами, детишками и барышнями, бандитами, военными и бизнесменами, а также с простыми скромными обывателями. Читатель вволю посмеется над потешными инструкциями и советами, обучающими его искусству рекламы, пения и воспитанию подрастающего поколения.

Вацлав Вацлавович Воровский , Всеволод Михайлович Гаршин , Ефим Давидович Зозуля , Михаил Блехман , Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин

Проза / Классическая проза / Юмор / Юмористическая проза / Прочий юмор
В круге первом
В круге первом

Во втором томе 30-томного Собрания сочинений печатается роман «В круге первом». В «Божественной комедии» Данте поместил в «круг первый», самый легкий круг Ада, античных мудрецов. У Солженицына заключенные инженеры и ученые свезены из разных лагерей в спецтюрьму – научно-исследовательский институт, прозванный «шарашкой», где разрабатывают секретную телефонию, государственный заказ. Плотное действие романа умещается всего в три декабрьских дня 1949 года и разворачивается, помимо «шарашки», в кабинете министра Госбезопасности, в студенческом общежитии, на даче Сталина, и на просторах Подмосковья, и на «приеме» в доме сталинского вельможи, и в арестных боксах Лубянки. Динамичный сюжет развивается вокруг поиска дипломата, выдавшего государственную тайну. Переплетение ярких характеров, недюжинных умов, любовная тяга к вольным сотрудницам института, споры и раздумья о судьбах России, о нравственной позиции и личном участии каждого в истории страны.А.И.Солженицын задумал роман в 1948–1949 гг., будучи заключенным в спецтюрьме в Марфино под Москвой. Начал писать в 1955-м, последнюю редакцию сделал в 1968-м, посвятил «друзьям по шарашке».

Александр Исаевич Солженицын

Проза / Историческая проза / Классическая проза / Русская классическая проза
Я и Он
Я и Он

«Я и Он» — один из самых скандальных и злых романов Моравиа, который сравнивали с фильмами Федерико Феллини. Появление романа в Италии вызвало шок в общественных и литературных кругах откровенным изображением интимных переживаний героя, навеянных фрейдистскими комплексами. Однако скандальная слава романа быстро сменилась признанием неоспоримых художественных достоинств этого произведения, еще раз высветившего глубокий и в то же время ироничный подход писателя к выявлению загадочных сторон внутреннего мира человека.Фантасмагорическая, полная соленого юмора история мужчины, фаллос которого внезапно обрел разум и зажил собственной, независимой от желаний хозяина, жизнью. Этот роман мог бы шокировать — но для этого он слишком безупречно написан. Он мог бы возмущать — но для этого он слишком забавен и остроумен.За приключениями двух бедняг, накрепко связанных, но при этом придерживающихся принципиально разных взглядов на женщин, любовь и прочие радости жизни, читатель будет следить с неустанным интересом.

Альберто Моравиа , Галина Николаевна Полынская , Хелен Гуда

Современные любовные романы / Эротическая литература / Проза / Классическая проза / Научная Фантастика / Романы / Эро литература