Сестра Харуна ар-Рашида

рассчитывать. В запасе у Фадля имелся другой план,

хитроумный и тонкий. Пробьет час, когда халифом станет

аль-Амин. Джаафару тогда несдобровать. Место визиря

будет свободно. Вот тогда-то и вспомнятся все услуги...

Освобождение Абуль Атахии тоже играло на руку, —

авось поэт тогда и пригодится. Словом, хорошо все то,

что может быть использовано против вольноотпущен¬

ника.

Ко дворцу Мухаммеда аль-Амина вела широкая, уса¬

женная буковыми деревьями аллея. Дворец был окружен

парком II защищен, словно крепость. Влево и вправо от

тяжелых железных ворот, которые с трудом Открывали

здоровенные стражники, расходились толстые камеипые

стены с бойницами для стрелков и выступающими баш¬

нями, где были установлены метательные машины. С обе¬

их сторон стены доходили до самого берега Тигра. Баг¬

дад бурлил, партии и группировки соперничали, боролись,

а потому загородные резиденции строились с распетом

на длительную осаду.

Фадль спешился не перед воротами, как обычно, а в

начале аллеи и подозвал Абуль Атахию. Чутье подсказы¬

вало ему, что у поэта есть новости. Небольшая прогулка

в этом случае была очень кстати.

На въездной площади, куда упиралась аллея, было

людно, как на базаре. Дежурившая днем и ночью стража

пускала за ворота только господ. Слуги и конюхи распо¬

лагались прямо возле крепостной стены, привязывали к

деревьям лошадей, задавали нм корм и поджидали хо¬

зяев.

То, что услышал Фадль, шагая с Абуль Атахней по

аллее, в конце которой уже виднелось белое здание

дворца, как громом поразило фаворита престолонаслед¬

ника.

—      Не может этого быть! Не верю я тебе! — восклик¬

нул он, впиваясь взглядом в озадаченного поэта и скорее

чувствуя, чем понимая, что тот сказал правду. — Ты все

выдумываешь, стихоплет! Берегись, несчастный! Немыс¬

лимо, чтобы госпожа Аббаса была замешана в столь гряз¬

ной истории. Не верю я! Отказываюсь верить! Мой совет

тебе — держи язык за зубами!

Абуль Атахия не ожидал таких слов со стороны злей¬

шего врага Джаафара ибн Яхьи. Лишь последняя фраза

оставляла ему кой-какую надежду: не притворялся ли

Фадль, опасаясь, что тайну разузнает и раньше исполь¬

зует кто-нибудь другой?

—      Я сам себе не верю! — оправдывался он, искоса по¬

глядывая на фаворита престолонаследника. — Не верю,

хоть и видел собственными глазами. Ты прав, может

быть закралась ошибка... Иногда и зрячий ошибается:

одни только ложный шаг — и ои падает в пропасть, куда

не упал бы слепой.

В завершение тирады он пожал плечами, как бы гово¬

ря: «Какое мне, впрочем, до всего этого дело! Были бы

денежки».

Глава XXI

ЕЩЕ ОДИН ПРЕТЕНДЕНТ НА ПРЕСТОЛ

Большинство новостей в халифате распространялось

изустно. За них нужно было платить. Сплетни тоже стои¬

ли денег. А тайны продавались втридорога. Кто жалел ди¬

нары, тот оставался в неведении.

Прекрасно зная, как отблагодарить и еще больше рас¬

положить к себе поэта, Фадль вытащил мешочек с золо¬

том, который всегда носил при себе, и протянул его Абуль

Атахии со словами:

—      Ты поэт, а поэты рта не раскроют, чтобы не получить

вознаграждения, даже если они говорят прозой. На, дер¬

жи! Получишь еще и от высокочтимого престолонаслед¬

ника: ему должны понравиться белые рабыни. Ты ведь

принимал участие в их покупке, не правда ли?

Подняв покрывало — скрывать лицо больше не было

необходимости, — Фадль громко рассмеялся и похлопал

Абуль Атахию по плечу.

—      Да, вот еще что! — добавил он, пока поэт, теряясь

в догадках, лобызал ему руку. — Смотри, не попадайся иа

глаза визирю, он живо засадит тебя в темницу. Либо по¬

будь у достойнейшего из достойнейших, я имею в виду

первого престолонаследника, либо отправляйся ко мне до¬

мой. Но не пропадай надолго. Ты можешь понадобиться.

Ступай, да будет милостив к тебе аллах!

Железные ворота на въездной площади были распах¬

нуты настежь — верный признак, что во дворце находил¬

ся знатный гость. «Кто бы это мог быть?»—размышлял

Фадль, простившись с Абуль Атахией и переводя взгляд

с расступившейся дворцовой стражи на многочисленную

свиту, которая расположилась возле крепостной стены:

конюхи проверяли у лошадей подковы, соломенными жгу¬

тами обтирали лоснящиеся от пота крупы, слуги подноси¬

ли корм. «Ба, да это люди Ибн аль-Хади! Значит, он тте

вернулся в Басру».

Джаафар ибн аль-Хади, как явствует из его имени,

был сыном халифа аль-Хади, который приходился родным

братом Харуну ар-Рашиду. Отец братьев, халиф аль-Мах¬

ди, возвел их обоих в ранг заранее назначенных престолов

наследников: аль-Хади — первого, Харуна ар-Рашида —

второго. После смерти аль-Махди, последовавшей в сто

шестьдесят девятом году хиджры, халифом стал аль-

Хади. Укрепляя единовластие, новый правитель отстранил

от государственных дел собственную мать аль-Хайзуран,

которая, пользуясь родительскими правами, пыталась

управлять халифатом, а заодно лишил брата престоло¬

наследия в пользу своего несовершеннолетнего сына. Ха¬

рун ар-Рашид вынужден был покориться, и первым пре¬

столонаследником стал Ибн аль-Хади. На этом борьба пе

кончилась. Сторону Харуна ар-Рашида принял могуще¬

ственный Яхья ибн Халид аль-Бармеки. Хитрый, изво¬