Северная Ведьма

Шаарта собрала последние силы – даже сейчас, в этом мощном теле, они были не беспредельны. Мечи разили – точно, стремительно, неостановимо, но всё медленнее и медленнее. Всё ближе подступали из темноты трепещущие, перетекающие бестелесные формы, всё жаднее распахивались туманные пасти. А с лестницы уже напирали вполне телесные противники: ворочался кто-то змееподобный, скакал некто зубастый и мохнатый, склоняла голову рогатая женщина без лица…

Шаарта начала задыхаться.

– Поспеши!..

И спустя томительное мгновение Публий рявкнул:

– Ложись!..

Шаарта в единый миг вогнала мечи в ножны, повернулась и рухнула на пол, закрыв собой мага.

И сразу скала под ними содрогнулась в короткой и глубокой судороге.

Неснимаемую Печать снять нельзя – но можно уничтожить. Вместе со всем, что её окружает, и скорее всего с тем, что она закрывает.

Мир вокруг с ужасающим треском рассыпался на части. На спину Шаарте посыпались камни, больно придавливая, но ещё спустя мгновение сквозь прижмуренные веки полыхнуло, по спине лизнул язык раскалённого пламени, пронёсся ветер, размётывая завал, вокруг завыло, застонало; Шаарта чувствовала горячее дыхание разбушевавшейся силы, и в громе и грохоте катаклизма тонули предсмертные вопли скопившихся вокруг сущностей. Сила бушевала, словно в первый день творения; одежда, кажется, уже сгорела, а костяная броня, покрывавшая спину, начала не то плавиться, не то обугливаться, причиняя страдания. Пальцы жгло, будто они попали в костёр. Орка застонала, но не сдвинулась: она должна защитить хозяина, прежде всего – хозяина!

Тот лежал недвижно, словно лишился чувств.

И вот, когда, кажется, терпеть стало уже невмочь, всё закончилось. Обжигающий пламень завыл, точно самый обычный огонь в печи, и отступил; сверху с шелестом сыпалось что-то лёгкое. Шаарта заворочалась и с трудом сумела приподняться.

Поначалу она ничего не могла разглядеть – в подземелье царила тьма, а в глазах всё ещё плавали цветные пятна. Потом зрение привыкло к слабому, падавшему сбоку мерцающему свету; каверну выжгло дотла, потолок терялся в высоте. Разрушился и лестничный ход, и сама лестница исчезла – орка и маг оказались в глубоком каменном мешке. Проклятые мечи, по-прежнему неярко светясь, валялись на полу; ножны полностью сгорели, но ни на лезвиях, ни на эфесах не видно и пятнышка копоти. Шаарта подобрала оружие, гадая, куда б его девать. Ни одежды, ни поклажи у неё не осталось.

Там, где прежде была кирпичная стена, из каверны уходил неровный и узкий ход, пробитый в скале под уклоном. Ход, который совсем недавно скрывался за Неснимаемой Печатью. Из глубины его падал тот самый мерцающий багрово-алый свет и дул оттуда горячий, ровный, необыкновенно сильный ветер сырой магии.

– Хозяин…

Публий Маррон сел, кряхтя и ощупывая голову.

– Ох… Спасибо тебе, доблестная… хоть и придавила ты меня преизрядно. Но если б не ты – я бы, без сомнения, сгорел. Вот это выброс! Не сомневаюсь, что наверху сила сейчас устроила свистопляску…

– Погоди, хозяин.

Орка насторожилась. Что-то шевельнулось во тьме. Уцелевший дух? Божок, спрятавшийся за выступ скалы?..

Нет – это было то, что орка почуяла, когда ещё только спускалась; некто – кажется, смутно знакомый, – до поры притаившийся во тьме.

– Я сейчас.

Шаарта усилием воли заставила себя забыть о ноющей спине и непослушных пальцах. Ожоги – ерунда, заживут. А вот неизвестная тварь, прячущаяся среди камней, куда серьёзнее. Воительница мягко шагнула во тьму – и тотчас мимо неё и мимо мага метнулось узкое стремительное тело.

Змея! Посох-змей крысолюда! Тот самый, который выбил её из пространства смерти в реальность!

Чёрный змей в мгновение ока проскользнул по камням и скрылся в неровно светящемся проходе, только его и видели.

– Что это, орка?

– Это… – Шаарта сплюнула, – тварь из мечей, хозяин. Она была у крысолюдского отродья. Но крыс погиб, а его посох – вот он…

Публий покачал головой:

– Не нравится мне это. Впрочем, что мы можем поделать? Только идти вслед за ним и надеяться, что рано или поздно отыщем путь наверх. Времени у нас не так уж много.

Орка – или то, во что она превратилась, – согласно склонила голову:

– Тогда поспешим, хозяин.

И они пошли.

* * *

Ход полого вёл вниз. Багряное мерцание не приближалось, словно бы кто-то шагал впереди с факелом, но и не отдалялось; побочный эффект большого количества рассеянной силы, Публий Маррон только читал о подобном у древних авторов, но сам видел впервые. Он шагал следом за своей телохранительницей по неровному, узкому, словно наспех прорубленному коридору; Шаарта завернула Проклятые клинки в его куртку и закинула свёрток за спину – других ножен для них не нашлось. Чёрный змей как сквозь землю провалился.