Северный лес

С какими чувствами получил я твое письмо в январе!

Но как Уильям ему написал?

Она готовила Уильяму еду, спала у его кровати, водила его по заснеженным дорожкам яблоневого сада. Не помнила, чтобы он хоть раз кому-то писал, даже дочери. Она бы заметила.

Но вот доказательство.

Когда приедет этот человек, подумала она, что будет со мной?

Этот человек, чьи слова она читала Уильяму, когда тот еще не поправился.

Нашла его и несла на себе.

* * *

Она говорит это, сгребая землю, которой присыплет свой рассказ.

* * *

Небо было ясное и голубое. Мистер Лунд скрылся из вида. Уильям работал у себя в мастерской в задней части дома.

Вокруг нее высились леса, горы, безмолвные деревья, к которым Уильям привил ей любовь.

Нет, подумала она. Им не нужен третий.

Вместе с кардиналом забила тревогу белка.

Решение было простым. Однажды он уже потерял все из-за своей ошибки. Теперь у него есть она. Она будет нужна ему в конце.

Нашла и несла.

Она порвала письмо на полоски. Медленно смяла их в ладони. В очаге горел огонь, готовый их поглотить. Она поспешила, ведь Уильям ждал ее, ждал уже давно.

“ДЕКАБРЬСКАЯ ПЕСНЯ”, еще одна баллада, сочиненная ЗЛОВЕЩИМИ сестрами. Для ГОЛОСА и ФЛЕЙТЫ, на мелодию “КОГДА ФЕБ ПРИЛЕГ ОТДОХНУТЬ”

О, пропой нам декабрьскую песню,Чтобы с ней скоротать холода.Год умрет и уже не воскреснет,День и свет пропадут навсегда.Солнце больше нас не согревает,

Сокращается день вместе с ним.С каждым днем мы все меньше гуляем,С каждым днем все усерднее спим.И приходит к нам с севера вьюга —Ей не в силах противиться ты.И, дрожа, замирает округа,Пчелы, бабочки, мошки, цветы.Замерзают последние жабы,Уступая диктату зимы.Голос птиц, даже тихий и слабый,До весны не услышим уж мы.

И охватит мороз постепенноКаждый угол в печальном лесу,Он скует все дороги и стены,И метели порог занесут.Тихий пруд превратится в зерцало,Обращенное к лику луны.И застывшие рыбы сначалаБудут видеть холодные сны,А потом им приснится запруда,Где от холода птицы молчат,Где зарыты замерзшие трупыИ из инея кости торчат.

Холод, холод, немыслимый холод:Треснул градусник, вытекла ртуть,Свет дневной, словно льдина, расколот,Время кончилось, пройден наш путь.Трата-та, трата-та, трата-та-там,Трата-та, трата-та, трата-та.

Глава 6

Все начиналось самым обычным образом: гостиная в большом доме, к круглому столику придвинуты три мягких кресла, лампы погашены, занавески задернуты, чтобы в комнату не проникал отблеск лунного света на снегу.

Анастасия Росси, урожденная Эдит Симмонс, сидела прямо, ее пышное тело заполняло кресло до самых подлокотников. На ней был обычный для сеансов наряд: шелковое кимоно, отороченное батистом, бусы из черного агата и налобная повязка, украшенная камнями и страусиным пером. По правую руку от нее сидел мистер Фарнсворт – высокий бородатый мужчина с рыжеватыми бровями, с которым не далее как утром она занималась любовью под чучелом пантеры с грозным оскалом (оскал был у пантеры, а не у нее). По левую руку от Анастасии, вложив тонкие дрожащие пальчики в ее широкую ладонь, сидела миссис Фарнсворт – хрупкая истеричная женщина в блузе с воротником под горло и объемными рукавами, собранными в узкий манжет. Это она впервые услышала духов в августе, это ради ее спокойствия устраивали сеанс.

Анастасия гостила у Фарнсвортов уже два дня. Обычно она не задерживалась у клиентов надолго. Она предпочитала короткие визиты – для пущего психологического эффекта. Но, пока она добиралась до них, в долине поднялась метель, а когда карета наконец остановилась у дома, снег валил с такой силой, что тут же заметал следы. К тому же едва миссис Фарнсворт раскрыла подробности дела, как с ней случился очередной припадок, а без ее участия было не обойтись.