Шарлотта

– Я из семьи торговца цветами, из Лондона. Может, вы покупали у меня букет. Я иногда стою за прилавком. В академиях я не училась, на балах и в театрах не бывала. А в Париже у нас живут родственники.

Этот взгляд, боже! Серая сталь глаз и презрительно сжатые губы. Надменная цветочница? Как же! Вот оно, именно это, такое очевидное, ускользало от вечно занятой Шарлотты!

– Амелия? – выдохнула Шарлотта. – Я тебя видела всего один раз в жизни, на похоронах Изабеллы Гастингс. Но ты ведь Амелия, дочь графа Хантингдона, так?

– Вы сумасшедшая, – спокойно ответила Эмми. – Какой граф? Вы повредились умом.

– Я сестра Джонатана Аддерли, – не унималась Шарлотта. – Это лучший друг Теодора, ты не можешь его не помнить.

– Отстаньте! Я понятия не имею, кто все эти люди, о которых вы говорите! Мне надо идти, я хочу спать.

Девушка развернулась на пятках и решительным шагом отправилась прочь.

– Амелия! – крикнула Шарлотта вдогонку, позабыв об осторожности. – Ты же совсем еще ребенок! Тебе нельзя здесь быть. Я напишу Теодору и твоим родителям тоже. Слышишь?

В ответ не прозвучало ни слова.

***

Ей хотелось поговорить с капитаном Торпом, раз уж невыносимая всезнайка Шарлотта ссылалась на него. Но как она могла подойти к хирургу? Кто она такая? Да и помнит ли он всех пациентов по именам? Маловероятно.

Она не могла уснуть, ворочаясь на узкой постели, скрипя пружинами и всхлипывая. Рассчитывая отыскать на Западном фронте дорогого брата, Амелия Гастингс нежданно нашла первую в жизни любовь.

Ее не волновала Шарлотта – она ничем не сможет доказать. У сестры Роббинс есть документы и железная воля – никакой допрос с пристрастием не заставит ее выдать себя. Безусловно, Шарлотта может исполнить угрозу и написать отцу, но пока письмо попадет к нему, пока граф предпримет что-то и приказ вернуть беглянку в Лондон под конвоем доберется до госпиталя №32s, она найдет выход. Самое лучшее решение – сбежать и найти приют у матери Анри. Он одобрит план, осталось поделиться им, хотя вряд ли Шарлотта еще раз пустит Амелию в палату. Ничего, она не единственная сестра, кто там дежурит.

Амелия уснула, представляя красивое лицо Анри и снова рисуя картины счастливой сельской жизни вдали от пышного лондонского света. Отец никогда не найдет ее. И Хантингдон-Холл, похожий скорее на склеп, чем на дом, останется лишь воспоминанием.

Вернувшаяся в палату Шарлотта обошла раненых, внимательно посмотрела на Анри Дюпена, который уже крепко спал, и села за стол, подперев подбородок руками. Она могла рассказать все Мелани, и своенравная девчонка с ближайшей же автоколонной отправилась бы в порт Кале. Но имеет ли она право вмешиваться? От какой жизни сбежала Амелия? Возможно, ей было так же одиноко в этой семье, как и Тедди в свое время? И кто она, Шарлотта, такая, чтобы пытаться уберечь ее от связи с безнадежным раненым, которая закончится лишь разбитым сердцем? Что, если это будет единственным светлым воспоминанием девушки, которую, скорее всего, выдадут замуж по расчету?

– Я не слушала никого, когда речь шла о Тедди. Она тоже не послушает, – сказала сама себе Шарлотта и решила все-таки написать ему, а не графу Хантингдону.

Без сомнения, Теодор лучше разберется в сложившейся ситуации, хорошо зная младшую сестру. Вот, наконец, и уважительная причина для письма. А Мелани она пока ничего не скажет.

***

Амелия так и не решилась поговорить с капитаном Торпом, а Шарлотту просто избегала, благо разные смены позволяли легко это делать. Она видела лейтенанта Дюпена мельком, когда вызвалась разнести почту по палатам – ему пришла открытка от матери. К ужасу, девушка убедилась, что Анри хуже – лицо стало серым и осунулось еще больше. Это придавало миловидным чертам оттенок мученичества, словно молодой человек сошел с иконы. Несмотря на самочувствие, он тепло улыбнулся.

Девушка крепко спала, когда ее тронули за плечо. И еще раз – терпеливо и настойчиво. Амелия открыла глаза и обернулась – на ее постели сидела Шарлотта.

– Эмми, пойдем со мной.

– Что тебе нужно? – сонно проворчала Амелия, зябко кутаясь в одеяло.

– Просто пойдем со мной, – твердо повторила Шарлотта, протягивая ей платье.

Шарлотта повела Амелию в ту самую палату. Всю дорогу она молчала, а в душе Амелии росла и ширилась тревога. На входе ее провожатая вздохнула и поджала губы.

– Я не знаю, что нам за это будет, если узнает сестра Кармайкл, но я не дам ему уйти, не простившись с тобой.

– Что? – еле слышно переспросила Амелия, но Шарлотта ничего не ответила.

Большинство раненых спали. Сестры подошли к койке лейтенанта Дюпена. Он тоже казался спящим.

– Он что, умер? – Амелия с расширившимися от ужаса глазами сделала два шага назад, наступив Шарлотте на ногу.

– Нет еще. Оставайся, сколько нужно. Я все возьму на себя, если вас увидят.

– Анри, – позвала Амелия, когда Шарлотта ушла за стол.

Он с трудом приоткрыл глаза.

– Как хорошо, что ты пришла. Еще раз посмотреть на тебя, Эмми. У нас получились бы красивые детки.

Амелия упала на колени рядом с его койкой и крепко сжала обе руки умирающего.