Шепчущий во тьме

В четверг, 2 сентября, «орешек» шифра раскололся-таки, и впервые доктор Армитидж смог прочесть крупный фрагмент из записей Вильбура Уэйтли. Как все и думали, это был дневник, изложенный стилем, который указывал на глубокую осведомленность автора в оккультных дисциплинах, но демонстрировал его вящую безграмотность. Почти первый же большой отрывок, расшифрованный Армитиджем, от 26 ноября 1916 года, оказался в высшей степени ошеломляющим и вызвал самые дурные предчувствия. Армитидж с дрожью вспоминал, что запись эту сделал, по сути, еще ребенок трех с половиной лет от роду, хоть и выглядевший как подросток лет двенадцати-тринадцати.

Вот что говорилось в тексте.

Сиводня узнал Акло[32]

для Саваофа. Не панравилось – отвичают на него с холма, а не из воздуха. Этот верхний абходит меня быстрее, чем я думал, и, похоже, в нем очень много земного интиллекта. Выстрелил в колли Элама Хатчинса, когда та хотела меня укусит, и Элам сказал, что убьет меня, если его шавка умрет. Думаю, что не убьет. Вчера вечером дед заставлял меня произносить формулу Дхо, и, кажецца, я увидел на двух могнитных полюсах внутренний город. Я отправлюсь к этим полюсам, когда земля будет ачищена. Может, формула Дхо-Хна поможет мне там прорвацца. Те, кто в воздухе, сказали мне на Шаббат, что пройдут годы, прежде чем я смогу ачистить землю. Думаю, дед к тому времени умрет, так-что мне придецца выучить всю геаметрию и все формулы от Ир до Ноонг’р. Те‚ снаружи, мне помогут, но они не могут взять тело без человечьей крови. Верхний, пахоже, подходит па всем параметрам. Я могу кое-что видеть, когда показываю знак Вуров или сдуваю на него порошок Ибн-Гази, и он похож на тех, кто появляецца в канун мая на холме. Его лицо, наверное, еще изменицца. Хотел бы знать, как буду выглядеть, когда земля очистицца и на ней не будет земной твари. Тот, кто откликнулся на Акло для Саваофа, мне сказал, что я буду преображацца и что во внешних сферах йесть многа работы.

Утро доктор Армитидж встретил в холодном поту. Всю ночь он сосредоточенно корпел над рукописью, сидя у стола и переворачивая дрожащими руками страницы в свете электрической лампы, пытаясь как можно скорее расшифровать таинственный текст.

Нервничая, Армитидж позвонил жене, чтобы предупредить, что сегодня не вернется домой; когда та принесла из дома завтрак, он почти к нему не притронулся – продолжал читать дневник, местами спотыкаясь, когда возникала необходимость применить ключ сложнее прежнего. Подали обед и ужин, но Армитидж сподобился проглотить лишь крохотную порцию. К середине следующей ночи он задремал в кресле, но вскоре проснулся от сумбурного кошмара, столь же ужасного, как и обнаруженная правда.

Утром 4 сентября профессор Райс и доктор Морган настояли на том, чтобы повидаться с коллегой. Ушли они от него дрожащими и бледными.

В ту ночь доктор Армитидж лег в постель, но спал лишь урывками. В среду, на следующий день, он снова сел за рукопись и начал делать большие выписки по ходу чтения текста, а также из той его части, которую уже расшифровал. В предрассветные часы доктор немного поспал в кресле, но, не дождавшись рассвета, снова сел за рукопись. Где-то перед полуднем к Армитиджу зашел врач, доктор Хартвелл: он настоял, чтобы тот прекратил работать. Доктор Армитидж отказался, заметив, что для него крайне важно дочитать дневник до конца, и пообещал все объяснить в надлежащее время.