Шепчущий во тьме

Вскоре они узнали о произошедшем с семьей и домом Элмера Фрая. Весь остаток дня ученые разъезжали по Данвичу, расспрашивая местных жителей о случившемся. Затем с растущим чувством страха увидели мрачные развалины жилища Фраев с еще заметными остатками смолистого липкого вещества, невероятные следы во дворе разрушенной фермы, изуродованный скот Сета Бишопа и гигантские отпечатки на земле. След, уводивший на вершину Дозорного Холма и обратно, наполнил душу Армитиджа предчувствием катастрофы, и он долго смотрел на маячивший на вершине зловещий каменный алтарь.

Узнав, что в поселок в ответ на первые телефонные сообщения о доме Фраев этим утром из Эйлсбери прибыл отряд полиции, ученые решили найти полицейских и обменяться впечатлениями. Решить, впрочем, легко, а вот претворить в жизнь оказалось внезапно куда сложнее, ибо никаких полицейских нигде не было видно. Они приехали впятером на машине, но та сейчас стояла пустая у развалин во дворе Фраев. Местные жители, общавшиеся со стражами порядка, вначале тоже ничего не поняли, а потом старый Сэм Хатчинс задумался и побледнел. Он толкнул локтем Фреда Фарра и показал на сырую глубокую падь неподалеку.

– Бохтымой, – пробухтел он изумленно. – Ховорил же я им: не спущайтесь тудыть

, и ужо решил, нихто и не пойдет – после следов всех

энтих, да козодоева ора, да и темноты, что даже днем стоит…

Местные жители и приезжие ощутили холодную дрожь. Казалось, все они напряженно и инстинктивно вслушивались в звуки, доносившиеся из зиявших под ногами глубин. Увидев чудовищные следы, Армитидж затрепетал, осознав всю полноту ответственности, которая на нем лежала. Приближалась ночь, а именно ночью ужасный титан выходил на свой жуткий промысел, яко страх нощный[35]. Старый библиотекарь твердил про себя заученные формулы и сжимал в руках бумагу с записанной на ней инвокацией, которую он не сумел запомнить. Он убедился, что электрический фонарь действует исправно. Стоявший рядом Райс достал из саквояжа металлический фумигатор, подобный тем, которыми пользуются при борьбе с насекомыми. Морган достал из футляра крупнокалиберную винтовку: он всё же полагался на нее, несмотря на предупреждение коллеги, что ни одно материальное оружие не поможет.

Прочитав ужасный дневник, Армитидж мучительно и ясно представлял, чьего явления им стоило ожидать. Но усиливать страх обитателей Данвича доктор не хотел. Когда стали сгущаться сумерки, местные жители начали расходиться по домам, стремясь как можно скорее оказаться в четырех стенах, – хотя любые изобретенные человеком замки и засовы были не в состоянии остановить существо, которое могло легко корчевать деревья и разрушать дома. В ответ на предложение приезжих из Аркхема сесть засадой у руин дома Фраев, близ лощины, селяне отрицательно покачали головами и ушли, мало надеясь вновь увидеть ночных наблюдателей.

В ту ночь под холмами раздавался рокот, а козодои угрожающе распевали свои песни. Иногда ветер приносил из лощины неописуемо отвратительный запах, который уже чувствовали трое ученых, когда стояли над умирающим существом, прожившим как человек пятнадцать с половиной лет. Армитидж предупредил коллег, что атаковать тварь в темноте равносильно суициду.

Стало медленно рассветать, и ночные звуки стихли. День был серым и тусклым, время от времени начинал накрапывать дождь, а за холмами к северо-западу от Данвича набухли тяжелые тучи. Аркхемские ученые пришли в замешательство; укрывшись от непогоды в одной из немногих уцелевших построек фермы Фраев, они затеяли спор о том, будет ли верно ждать дальше – или же стоит предпринять активные действия и спуститься в дол в поисках чудовища. Дождь усиливался, и далеко у горизонта рокотал гром. Небо рассекали отблески молний, и вскоре ветвистый разряд блеснул где-то совсем рядом, в проклятой лощине. Небо почернело, и троим наблюдателям оставалось лишь надеяться, что гроза будет сильной, но короткой и что за ней наступит ясная погода.

Немногим более часа спустя – было еще темно – от дороги донесся нестройный шум людских голосов. Через мгновение показалась группа из двенадцати человек; каждый из них был очень напуган. Идущий впереди, задыхаясь, стал что-то выкрикивать; разобрав его слова, аркхемцы невольно содрогнулись от ужаса.

– О Боже, Боже ты мой, – кричал человек на дороге. – Снова идет, да средь бела дня! Вышло, идет на нас! Боже, что сейчас будет!