Читаем Шерлок. По следам детектива-консультанта полностью

Джилетт тоже был актером, режиссером, драматургом и просто человеком интересной судьбы. Он родился в 1853 году в семье американского сенатора Френсиса Джилетта, известного своей борьбой за отмену рабства, а по материнской линии был потомком преподобного Томаса Хукера, основателя штата Коннектикут и автора первых статей будущей американской конституции. Естественно, в такой семье без восторга отнеслись к желанию одного из сыновей стать актером, но в конце концов Френсис Джилетт вспомнил, что сам всегда ратовал за свободу, и позволил сыну поступить в театр.

В 1881 году Уильям вполне успешно попробовал себя еще и на ниве драматургии, а потом режиссуры и продюсирования. Обладая несомненным актерским талантом и умением воздействовать на публику, он был еще и на редкость практичным человеком, поэтому быстро понял, что выгоднее всего самому писать для себя подходящие пьесы, а потом ставить их на сцене. Тем более что он хорошо знал свои возможности, а также свои сильные и слабые стороны. Ему плохо давались сильные эмоции, зато он как никто другой умел держать паузу и придавать создаваемым им образам глубину и многозначительность. Критики о нем писали: «Одним из его величайших достоинств как актера было умение молчать на сцене… заставляя зрителей с волнением ждать, когда он вновь заговорит».

Разносторонность Уильяма Джилетта проявлялась самыми разными способами. В театре он был, как говорится, «и швец, и жнец, и на дуде игрец». В 1867 году, например, он запатентовал новый способ создания звуковых спецэффектов, имитирующих топот лошадиных копыт. Причем, судя по описанию в патенте, с помощью его метода можно было изобразить звук копыт по камням, деревянному мосту, грунтовой дороге и т. д.

Таланты Джилетта и его неуемная энергия принесли свои плоды. К концу 90-х годов XIX века он был уже довольно известным актером и драматургом, причем не только в США, где его называли одним из создателей современного американского театра, но и в не особо доброй к иностранцам Англии. Тогда-то их пути с создателем Шерлока Холмса и пересеклись.

Артур Конан Дойл продемонстрировал, что криминальный роман создает не убийство, но прокомментированный результат расследования. Интересует не пойманный в финале виновный, а разложение преступления на составляющие при помощи слов, решение загадки логическим путем. Дойл создал своего Холмса волшебником, чьим величайшим фокусом становится то, чего не делает ни один фокусник, – раскрытие собственного трюка. И для этого ему нужен волшебник, который сам остается загадкой. Незабываемой, непостижимой и непоколебимой.

Швейцарская газета «Tages Anzeiger»

К тому времени Артур Конан Дойл уже четыре года как счастливо избавился от подавлявшего его великого сыщика и вполне успешно занимался другими делами – например, писал довольно популярную серию рассказов о бригадире Жераре. Однако денег ему постоянно не хватало, и когда у американского продюсера Чарльза Фромана появилась мысль поставить спектакль о Холмсе, он согласился.

Но драматургия не была сильной стороной Конан Дойла – все его попытки писать для театра были довольно неудачными. Поэтому пришлось искать профессионала, который мог бы адаптировать рассказы для сцены. Точнее, даже искать особо не пришлось, Фроман знал, что Уильям Джилетт буквально рвется написать пьесу и сыграть в ней главную роль. Конан Дойл был не против, тем более что великий Генри Ирвинг, которому он первоначально предложил роль Холмса, выставил такие требования, что от сотрудничества с ним пришлось отказаться – то, что хотел сыграть он, слишком мало походило на книжного Холмса. Так что Конан Дойл отдал все материалы Джилетту с легким сердцем, предупредив только, чтобы Холмсу не досочиняли никаких любовных историй.

За основу для будущей пьесы Джилетт взял рассказы «Скандал в Богемии» и «Последнее дело Холмса», а кроме того использовал элементы «Этюда в багровых тонах», «Знака четырех», «Тайны Боскомской долины» и «Случая с переводчиком». Фактически всю пьесу написал именно он, но поскольку там использовались диалоги из рассказов Конан Дойла, тот был указан соавтором.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Новая женщина в кинематографе переходных исторических периодов
Новая женщина в кинематографе переходных исторических периодов

Большие социальные преобразования XX века в России и Европе неизменно вели к пересмотру устоявшихся гендерных конвенций. Именно в эти периоды в культуре появлялись так называемые новые женщины — персонажи, в которых отражались ценности прогрессивной части общества и надежды на еще большую женскую эмансипацию. Светлана Смагина в своей книге выдвигает концепцию, что общественные изменения репрезентируются в кино именно через таких персонажей, и подробно анализирует образы новых женщин в национальном кинематографе скандинавских стран, Германии, Франции и России.Автор демонстрирует, как со временем героини, ранее не вписывавшиеся в патриархальную систему координат и занимавшие маргинальное место в обществе, становятся рупорами революционных идей и новых феминистских ценностей. В центре внимания исследовательницы — три исторических периода, принципиально изменивших развитие не только России в ХX веке, но и западных стран: начавшиеся в 1917 году революционные преобразования (включая своего рода подготовительный дореволюционный период), изменение общественной формации после 1991 года в России, а также период молодежных волнений 1960‐х годов в Европе.Светлана Смагина — доктор искусствоведения, ведущий научный сотрудник Аналитического отдела Научно-исследовательского центра кинообразования и экранных искусств ВГИК.

Светлана Александровна Смагина

Кино