Шиноби Мрачного Рассвета

Молчал Какаши, в тишине пустой квартиры опрокидывая в себя саке, чашку за чашкой. Не зная сам — поминает ли он погибших товарищей, проклинает ли их, не справившихся со своим долгом. Или, быть может, себя, не оказавшегося на дежурстве именно тогда, когда сильнее всего был нужен и своему ученику, и своему учителю?

Молчал и Зетсу, пробирающийся на юг в жаркой и тяжелой тишине глубин. Он сумел уйти, удрать от гнева хокаге и джинчурики, на какой-то шаг опередив испаряющие камень техники. Но план не удался, а его способности теперь известны. И тело, воплощение божественной воли, святыня, бережно пронесенная им через столетия... Сколько черной плоти исчезло под техникой младшего Намикадзе, занявшего место сестры? Шестая часть? Пятая? Кажется, или он уже стал медленнее думать, настолько уменьшившись? Его молчание было молчанием тяжелой, подсердечной ненависти. Но где-то в этом молчании прятался страх. Интуитивный, бессознательный страх человека, ощутившего угрозу делу всей его жизни. Так капитан шестым чувством ощущает рифы, тянущиеся к корпусу корабля, пусть те пока и остаются невидимы под толщей воды.

Юна тоже молчала, лежа на кровати, невидяще глядя в потолок своей комнаты. Ее радости не было предела, когда днем она любовалась на руины особняка Намикадзе. Пусть внутрь никого не пускало оцепление, увиденного издалека хватило, чтобы в нетерпении ожидать — по кому же объявят траур? Но слухи разносились в Конохе мгновенно, и вскоре все уже знали, что ни хокаге, ни его супруга не пострадали. А вечером ей повстречался и Наруто. Намикадзе, целый и невредимый, остановился на постой у Саске до тех пор, пока что-то не решится с разрушенным домом. Раненная Юи, вот и все, чего добились неведомые ей хозяева Куницы. Не ошиблась ли она, сделав на них ставку?

Молчал и Ульгрим, застывший на полу своей комнаты в глубоком трансе. Где-то далеко-далеко остались Коноха, Учиха и весь реальный мир. В дебрях собственного разума грандмастер медленно погружался в глубины озера, лежащего меж заснеженных горных вершин. Холод тек по венам, вымораживая слабость тела и духа. Холод растворял его. Раз за разом, попытка за попыткой, мечник промораживал себя все глубже. Не сегодня и не завтра, но рано или поздно, ледяная вода примет его полностью. Тогда он будет готов к бою. Готов по-настоящему.

А в соседней комнате очень похоже замер Варкастер. Его тоже не волновали ни Коноха, ни Учиха, ни пережитый прошлой ночью бой. В кристально ясной пустоте своего разума некромант выстраивал несуществующий храм. Вот блок контроля моторики лег последним камнем в фундамент, постройка вывернулась наизнанку, прирастая новым измерением, на своем месте возникли контуры удержания и балансиры потоков... Храм рос невообразимым для человека образом. Три измерения, четыре, пять... Семь. И вот уже острые иглы шпилей пронзают воображаемую пустоту, готовые сшить воедино душу некроманта и то, что он вызовет из-за грани. Остался последний шаг — медленно, не торопясь, Варкастер принялся за алтарь храма-заклинания, то ядро, что превратит головоломное нагромождение конструкций в совершенное заклятье Провозвестника смерти. Но не сегодня, увы, не сегодня. Разум архимага не справляется, один из контуров удержания плывет, и тщательно выстроенная фигура рушится бессмысленным хаосом линий. Ничего, он попытается еще раз.

Осталось совсем немного.

***

Сегодня хозяйкой кабинета хокаге была тишина. Она вошла уверенно, сразу, как помощник йондайме отправился домой. Нескончаемый поток посетителей иссяк еще раньше, но деловитый стук пишущей машинки секретаря какое-то время не давал ей приблизиться. Теперь же лишь тиканье настенных часов пыталось отогнать властительницу тяжелых дум и вечную спутницу поражений.

Минато сидел в темноте, уронив голову на руки, тупо глядя на едва различимую поверхность стола. День пролетел в суете отчетов и приказов — как только стало ясно, что жизням Юи и Наруто ничего не угрожает, он сосредоточился на расследовании, пытаясь выжать как можно больше информации из неожиданного нападения. Как Зетсу попал в дом? Как уничтожил охрану, едва успевшую поднять тревогу? Куда отступил? Эти и множество иных вопросов задавал себе хокаге. Задавал, чтобы отогнать другие мысли. Но в ночной тишине избегать их уже не удавалось.

Отправиться бы домой, рухнуть в любимое кресло... Вот только дома больше не было.

Его уютное семейное гнездо превратилось в руины, став ареной для схватки шиноби S-ранга. Еще не один день будут разбирать завалы, под которыми сгинули куда более важные вещи, нежели кресло. Смешно и нелепо — он, хокаге, стал бездомным в собственной деревне. Жена и дочь ночуют в больнице, сын у друга, а его самого ждет диванчик в комнате отдыха.

Как тут не задуматься о соответствии своей должности?

Но мрачная ирония тоже не помогала. Камни — тлен. Они построят новый дом. Сидя в давящей темноте Минато раз за разом возвращался к другой мысли.

Сегодня он мог потерять все.