Шиноби Мрачного Рассвета

Белое, немыслимо жаркое пламя промчалось по воздуховодам, вырываясь из вентиляционных решеток чадящими факелами, превращая подземелье в крематорий. Имея доступ к воздушным каналам и достаточно времени, Минато мог бы сжечь обитателей базы заживо прямо отсюда — чакры сеннину вполне хватало. Ооноке не мог этого не понимать, на чем и строился расчет. Повторив технику еще раз, хокаге метнул в небо кунай. Сила, дарованная режимом сеннина, позволила зашвырнуть тот вверх на сотни метров.

Минато любил атаковать сверху. Подсознанию людей не свойственно ожидать удара с неба. Даже тренированные и опытные бойцы зачастую уделяли этому направлению недостаточно внимания, упуская те мгновения, которые стремительный хокаге умел превращать в победу. Перемещаясь меж подбрасываемыми кунаями, помогая себе техниками футона, Минато мог десятки минут удерживаться в воздухе.

Однако не летать по-настоящему. Парадокс, но небо было стихией мастеров дотона. Точнее, Мастеров, таких, как Ооноке, тех, кто достиг вершин в этом стихийном преобразовании, научившись управлять собственной массой.

На что Минато так же рассчитывал.

Цучикаге не заставил себя ждать. И глава Ивагакуре, на первый взгляд, не впечатлял. Вынырнувший из толщи камня шиноби был худощав и невысок, если не сказать миниатюрен. Блестящая на солнце лысина, и совершенно седая бородка клинышком выдавали почтенный возраст. Во многом Ооноке походил на Хирузена. Вот только имевший перед глазами пример Сандайме и предупрежденный Ханом, Минато знал, на что обращать внимание. Несмотря на кажущуюся дряхлость, двигался цучикаге с легкостью несвойственной возрасту, стремительно и плавно уйдя от первой атаки хокаге.

Пыль от ударившей в землю молнии не успевает осесть, как Ооноке устремляется в небо. И тут же атакует, сумев застать Минато врасплох — крохотный, но летящий с немыслимой скоростью снаряд врезается ему в плечо. Режим сеннина предохраняет хокаге от ран, но столкновение закручивает его в воздухе, лишая ориентации.

Хирайшин переносит Четвертого к кунаю, падающему к земле чуть в стороне. Вовремя — там, где он был мгновение назад, проносится поток белого сияния — цучикаге пустил в ход высвобождение пыли, джинтон. Единственный в своем роде кеккей тота, способный одним ударом уничтожить любую цель. Никакой режим сеннина не спасет.

Вновь отправив в небо слишком низко упавший кунай и добавив к нему еще один, Минато перемещается к следующему маяку. Джинтон, при всей своей силе требует времени на подготовку техники. Ооноке же, хотя и держится в воздухе куда меньшими усилиями, чем хокаге, не тренировался специально вести бой в трех измерениях. Минато ускользает от него, используя уже полтора десятка бесконечно падающих кунаев.

Вновь белое сияние, и несколько клинков исчезает в никуда — цучикаге пытается снизить мобильность противника. Вот только предугадать направление удара для Минато несложно, и одновременно с Ооноке он готовит собственную технику — с пронзительным воем Рассенсюрикен устремляется тому в спину.

Не оглядываясь, цучикаге падает камнем, инвертируя левитацию, не уменьшая, а уже увеличивая свою массу. Диск проносится мимо.

Вот только это контролируемая техника.

Перемещаясь к очередному маяку, Минато меняет направление удара. Заложив лихой вираж, завывающий снаряд коршуном падает за своей жертвой.

Навстречу белому сиянию.

Хокаге тихо ругается себе под нос. То, что джинтон способен просто уничтожить чужую технику стало неожиданностью.

А Ооноке меняет тактику. Постоянно маневрируя, старясь оказаться в стороне от созданной Минато стаи кунаев, он подтягивает к себе землю. Тонкой струйкой камешки тянутся снизу, закручиваясь по орбитам вокруг цучикаге. Все быстрее и быстрее.

Ждать, во что это выльется, хокаге не собирается. Клинков в воздухе уже достаточно. Годы и годы он оттачивал владение Хирайшином, принося в жертву иные направления искусства шиноби, упрямо и последовательно сокращая сначала количество необходимых печатей, потом время на концентрацию. И сейчас годы обернулись единственной секундой. Секундой, за которую Минато облетел все маяки, направив клинки в цучикаге.

А потом активировал фуин, начиная второй акт спектакля.

Фокус прост: вокруг рукояти каждого куная обернута не одна фуин, а пара. Первая — маяк Хирайшина. Вторая — практически обычная печать хранения.

И два десятка кунаев превращаются в две сотни.

Что бы ни готовил Ооноке, ему уже не до того. Бросив каменную технику, он обращается к футону, исторгая во все стороны ударную волну, пытаясь смести летящие к нему клинки.

И дело, конечно же, не в остроте железа.

Минато удается вернуть на траекторию почти семь десятков маяков. Остальные откинуло слишком далеко, чтобы тратить на них драгоценные мгновения.

После футона настал черед джинтона — четверть мчащейся на цучикаге стали исчезает в белой вспышке.

А потом становится поздно — кунаи уже слишком близко, а с ними и хокаге. Рука Четвертого сжимается на предплечье лидера Камня.