Шкаф с ночными кошмарами

Он сказал Айрленд, что они должны выспаться. Но сам сидел над материалами, собранными в обычную бумажную папку. Кая Айрленд, – вывел он на листке, затем яростно разорвал его в клочья. Он отшвырнул от себя папку, и та со стуком упала на кухонный пол, а бумаги с шелестом разлетелись в стороны. Несколько секунд Аспен пристально смотрел на них прожигающим взглядом и, если бы обладал способностями, давно бы испепелил их.

Но это себя он сжигал изнутри; изнурял мыслями, подозрениями. Он пытался переиначить картинку и разбирал ее снова и снова, выводил имя Айрленд на листках и затем сминал, рвал, топтал, откидывая носком домашней тапки, вышвыривал в мусорный пакет.

И ненавидел себя очень долгое время. А в ночь перед Хеллоуином он решил.

Это все еще Кая Айрленд, его лучшая подруга, часть его новой семьи, новой жизни без Киры, без Сьюзен, без матери, без психушки. Его новой жизни, которая будет полной и счастливой.

Он почувствовал себя спокойным, собранным и свободным. Он больше не станет думать о ней плохо. Он совершил эту ошибку однажды, когда вошел в дом Дориана и набросился на нее с обвинениями. Однажды он уже разъяренно схватил ее за воротник, обвинил.

Аспен знал с самого начала: Кая Айрленд ненормальная. Он знал об этом до того, как узнал о Тайной квартире и других странностях. Айрленд ненормальная. Но и он не совсем нормальный.

Аспен завалился на диван в гостиной и нырнул в подушки, спрятав в них лицо. Накрывшись с головой теплым пледом, он приготовился вновь увидеть кукурузное поле, приготовился вдохнуть ночной запах земли.

Утром Аспен услышал голос Киры и тут же навострил уши. Сразу же захотелось вырвать из ее руки мобильный телефон – было очевидно, что Кира с большей радостью съела бы кусок стекла, чем продолжила разговор, значит, звонил отец.

Аспен опять вспомнил документы, скопированные из стола Альмы.

«Ур-род», – подумал он об отце Киры – профессоре Джеймис-Ллойде в твидовом костюме. Дориан тоже его терпеть не мог, но все равно оставался вежливым и спокойным в его обществе. А Аспен даже не старался притворяться и сдерживать рвотные рефлексы. Стоило увидеть дряблые щеки профессора Джеймис-Ллойда, эти отвратительные мешки под глазами и жилку на высоком лбу, как вспоминались немногочисленные ужины в кругу их семьи и презрительные взгляды, от которых кисла еда в тарелке. Виноватые улыбки мамы Киры никогда не умаляли отвращение, которое всем своим видом демонстрировал профессор. Как-то раз Аспен услышал разговор ее родителей на кухне. Мать Киры шепотом упрашивала мужа быть сдержаннее, а профессор в ответ по-змеиному шипел: «Я не собираюсь быть милым с этим выродком, который трахает мою дочь».

Аспен сел на диване и откинул плед в сторону. Кира продолжала что-то бормотать, но до тех пор, пока он не распахнул дверь в спальню. Она подскочила на постели, резко оборачиваясь через плечо. Тут же поспешно пообещала отцу перезвонить позже и отключилась. Аспен глубоко вздохнул.

– Зачем ты продолжаешь это делать? Зачем все еще общаешься с ним?

– Не лезь! – отрезала она, по привычке начиная защищаться. Аспен снисходительно вскинул брови – поведение Киры даже не произвело на него впечатления. Но он нахмурился, когда она встала с кровати и, неудобно оперевшись на забинтованную ногу, ухнула и согнулась.

Тогда Аспен смягчился и, как и всегда, когда был расстроен, встрепал волосы на затылке.

– Не говори с ним, – попросил он едва слышно. Кира могла бы посмеяться над ним или рявкнуть чтобы он убирался и оставил ее в покое, – сейчас Аспен впервые за долгое время был уязвим перед ней, скинул кожу и остался обнаженным, показывая слабости.

Показывая, что Кира – его слабость.

Но она не рассмеялась. Кира даже не посмотрела на него. Она смотрела только перед собой, а в ее горле застрял вдох – грудь не поднималась и не опускалась. Пальцы сильнее сжались на спинке кровати, и Аспен увидел новый синяк на ее запястье и тут же вспыхнул:

– Он опять тебя бил? – Кира резко обернулась. – Когда? Ты ведь не выходила!

– Он пришел сюда.

– Он… – Аспен подступил к постели, яростно выдыхая. – Он пришел сюда? В мой дом? И ты его впустила?

Эта квартирка – его личное царство тьмы, место, где он может спрятаться от видений, воспоминаний, будущего и прошлого. Здесь, в полной темноте, он готовит и смотрит телик, а иногда даже притворяется нормальным парнем, у которого есть близкие друзья.

Кира выпалила:

– Конечно, нет! Это ведь твой дом, я бы не стала приглашать гостей!

– Гостей? – Аспен скрипуче рассмеялся. – Он никакой не гость, Кира.

Она пропустила эту реплику мимо ушей, спокойно сказав:

– Он пришел и долго колотил в дверь. Вышла твоя соседка. Светловолосая красотка в халатике. Попросила его вести себя чуть тише. Мне пришлось поговорить с ним.

Марисса.

– И что ты ему сказала? Что он тебе сказал? О чем вы говорили?

– Это что, допрос?

– Да, черт возьми, это допрос, – чеканя каждое слово, заявил Аспен. – Когда ты светишь синяками, ожидай этого, Кира, ожидай допроса.

Пришла ее очередь смеяться.