Шкаф с ночными кошмарами

– Синяки – это не самое страшное, что он сделал со мной, Аспен.

Он почувствовал пульсацию в ушах. Не самое страшное? А что тогда страшное?

– Мы ни о чем не говорили, – твердо сказала Кира. – Он сказал, чтобы я возвращалась домой. Я ответила, что не вернусь. Затем он схватил меня. Я вырвалась и зашла внутрь. Так все и было.

А что было до? – хотел спросить Аспен. И он хотел выжидающе смотреть в Кирины глаза, похожие на два прозрачных халцедона, но боялся, что она произнесет вслух то, о чем он уже давно догадывался.

«Я не собираюсь быть милым с этим выродком, который трахает мою дочь».

– Хорошо, – бросил он, разворачиваясь. – Я поговорю с ним прямо сейчас, чтобы он оставил тебя в покое.

– НЕТ! – вопль Киры ударил по нервным окончаниям, но Аспен не остановился. – Ты ведь ничего не знаешь!

– Я все знаю, – сказал он, не оборачиваясь. – И я сделаю так, чтобы он больше никогда не лез в твою жизнь. – Аспен направился в коридор, слыша позади топот Кириных ног. – Я не сделал это четыре года назад, когда ты ушла. Я был несмышленым пацаном. Сейчас сделаю то, что должен.

– Ты мне ничего не должен, – заверила Кира, обхватывая себя руками. Аспен выпрямился, накинул на плечи куртку и схватил ключи, лежащие на тумбочке. – Он убьет тебя, Аспен.

Ну и пусть, – чуть не ответил он, но вовремя проглотил страшные слова. Перед уходом закрыл дверь на ключ и бегом кинулся к лифтам.

«Скалларк думает, что ты принимаешь наркотики», – в его памяти вновь возник бесцветный голос Айрленд, в котором только незнакомец не услышал бы замаскированную тревогу.

Он хотел бы. Аспен подумал, что, если бы его жизнь могла спасти всех тех, чьи смерти и мучения он видел, он бы, не задумываясь, пожертвовал собой. Но Аспен никто – просто посторонний наблюдатель.

Нет… нет.

Он был раньше посторонним наблюдателем – раньше, но не теперь.

Сейчас он застрял в паутине отвратительных секретов жителей Эттон-Крика и барахтается, прилипая к липким шелковистым нитям то одним боком, то другим, рискуя полностью завязнуть. И есть только один выход – разорвать паутину, которая скрепила его с другими людьми.

Начнет он с Кириного папаши.

…

Если отец Сьюзен, когда Аспен вломился в их обветшалый домик, залатанный тут и там фанерой, картонными коробками и газетой, был пьян в стельку и не соображал, что происходит, то профессор Джеймис-Ллойд в своем сшитом на заказ костюме, работал на лэптопе в кабинете. Зачесанные назад волосы, гладкие дряблые щеки, выдающие возраст, но живые злобные глаза – это все профессор.

– Что тебе нужно? – спросил он, даже не отрывая взгляда от экрана.

– Зачем вы приходили в мой дом?

Профессор все еще не поднимал головы, и стекла его очков загадочно поблескивали.

– Кира тебе сказала? Я просто пришел, чтобы удостовериться, все ли с ней в порядке. Ничего особенного. Ты для этого здесь? – Он наконец-то удостоил Аспена взглядом.

Притворство, это все притворство.

Аспен знал, что внутри профессора начинает клокотать ураган – по его щекам пополз румянец. Наслаждаясь этим знанием, он неспешно приблизился к столу и пробежался пальцами по папкам на краю стола. Тут же в рядок лежали семь простых карандашей с идеальными остро заточенными кончиками.

Идеально ровное.

Все идеальное.

Психопат создал на своем столе порядок, чтобы разобраться с беспорядком в собственной голове.

– Я больше не хочу, чтобы вы приходили ко мне, профессор. И не беспокойтесь за Киру. Со мной она в безопасности.

Профессор улыбнулся, сверкнув новыми зубами. Впрочем, эта улыбка была напускной, как и все остальное. Он – как и отец Сьюзен – просто мразь, вот и все. Плесень она и есть плесень, – рассудил Аспен, – и не важно, кроется ли она в старом доме или на стенах старинного особняка.

– Кира будет в безопасности со мной, со своим отцом. А не с таким парнем, как ты. Я все выяснил о тебе, Аспен. – Профессор откинулся на спинку кресла и сложил руки на животе. Сиденье скрипнуло. – Твой отец умер, когда тебе было пять. Мать сразу же отказалась от тебя, отправив к своим родителям. Я пока ни в чем не ошибся? – Он насмешливо вскинул брови. – А потом ты подозревался в убийстве двух ребят из твоей школы, но из-за недостатка улик тебя заперли в психушку, потому что ты видел их смерть в будущем. Выйдя из психушки, ты тут же заприметил Киру. Вот только я тебе не позволю сделать ее своей, – закончил он, перестав улыбаться.

Что он видел перед собой? Просто мусор. Потертые джинсы, старые ботинки, кожаную куртку из секонд-хенда.

– И что? – минуту спустя спросил Аспен. Тон его голоса был невыразительным, в нем не угадывалось никаких эмоций, поэтому профессор, сверкнув глазами, недовольно переспросил:

– Что?