Шмуц

Сэм все равно, что Рейзл смотрит. И что Спарк тоже смотрит. Молча. По ее лицу ясно, что ей больно это видеть.

– Перестань, – говорит Соло. Он стряхивает палец Сэм. – Ты прекрасно знаешь, что этого не будет.

Он встает, чтобы уйти, и добавляет:

– Потом поговорим.

Но по лицу Сэм Рейзл понимает, что это неправда, что никакого «потом» не будет.

Некоторое время после его ухода все сидят молча. Потом Сэм неожиданно щелкает пальцами прямо перед носом Рейзл.

– Чего загрустила, зайка?

Рейзл не умеет щелкать. Она как-то тренировалась, пыталась научиться, но мами сказала прекратить, потому что это неприлично.

Сэм делает это с такой легкостью. Щелчок как мелкий раскат грома или хруст сырой морковки, разломленной пополам. Звук повисает в воздухе, а Сэм уже кладет руку обратно.

– Ты все из-за двойки?

Рейзл кивает.

– Прости, я тогда повела себя как стерва. – Сэм делает паузу. – Я же была стервой, да?

Рейзл не кивает, но и не качает головой. Как правильно ответить на такой вопрос?

– Я тогда была немножко не в себе, – говорит Сэм. – Но сегодня я в норме, а ты все еще выглядишь как мокрые колготки. – Сэм щиплет Рейзл, приподнимая ткань, облегающую ее ногу, и резко отпуская. – Все ноешь из-за этой двойки.

Спарк склоняется к Рейзл над столом.

– У Сэм средний балл – четыре, – говорит она приглушенным тоном, будто Сэм не хотелось бы услышать такое о себе.

– Йа? – удивляется Рейзл, как-то слишком сильно удивляется, и Сэм ей подмигивает.

– Держись меня и тоже сможешь получать пятерки, не занимаясь.

– Мне надо заниматься. Просто так мне пятерки никто не поставит.

– Будешь больше веселиться – будешь получать больше пятерок, – не соглашается Сэм.

Сэм берет прядь волос – с длинной стороны, невыбритой стороны, – и пожевывает кончик. Это неосознанное действие удивляет Рейзл – она сама так делала и часто видела, как так делают другие хасидки. Но Сэм – никогда.

– Ну правда. Ты слишком умная, чтобы получать двойки. Что у тебя происходит?

В особом освещении глаза Сэм выглядят скорее зелеными, чем карими. Густые черные ресницы и черная подводка подчеркивают цвет радужки. Редкое зрелище: в глазах Сэм нет осуждения, но есть любопытство, даже доброта.

Рейзл прикидывает, что будет, если сказать правду. Рассказать о том, в чем она никогда не сможет признаться ни мами, ни кому-то еще из родственников. Доктор Подгорец знает, что она смотрит порно, но не знает, как страдает ее учеба. Сэм знает про учебу, но не знает про порно. Можно ли сказать Сэм? Может ли Сэм стать единственным человеком, знающим ее с обеих сторон?

Идея признаться ей кажется очень соблазнительной. Уж Сэм-то наверняка видела все, что можно найти в интернете. Но Рейзл не может произнести слова вслух.

– Вообще, что такого в одной двойке? Все хоть раз в жизни получают двойку.

Возможно, это правда. Сама Рейзл уж точно больше не исключение из правила, так что ей нечего возразить Сэм.

– А два раза? – мрачно говорит Рейзл.

– Где у тебя еще двойки? Да и вообще, ты не знаешь, что случится дальше! Просто зубри. Зубри, зубри, зубри…

– Со статистикой не получится. Слишком сложно.

– Статистика? Там студентов двести на потоке, да? Не парься, Рэй-Рэй. Я все за тебя напишу. Я там получила пятерку и тебе организую.

Списать?

– Найн! – Рейзл настолько обескуражена, что слово вырывается на идише.

– Не изображай невинность, Рейзл. Ты знаешь, как тут дела делаются. Ты сама все видела.

Это правда. Рейзл видела, как студенты на больших и серьезных экзаменах показывают карточки других студентов и занимают их места.

А еще Рейзл видела, как их на этом ловили.

– Нет, – настаивает она. – Нас исключат!

Сэм кладет руку на спину Рейзл.

– Зайка, успокойся. Чего ты так разволновалась? Дыши, все нормально. Никто никого не исключит.

Это правда. Успокоительная тяжесть руки проникает сквозь жилетку и переходит к позвоночнику, грудь наполняется воздухом будто навстречу руке Сэм. Она медленно выдыхает, надеясь, что рука Сэм на ней задержится. Сэм никогда не была к ней так добра, даже когда помогала примерять джинсы. Она ждала этого, ждала подтверждения их дружбы. И вот оно. Сэм пойдет на это, чтобы помочь Рейзл, чтобы освободить ее от пытки подготовки к экзамену, который она ни за что не сдаст, чтобы освободить ее от очередной двойки. Это дружба, это любовь. Это все, на что Рейзл так надеялась всю жизнь. Но она должна отказаться. Так нельзя. Она не может принять этот пугающий подарок.

– Никто ничего не узнает, правда. Все будет хорошо. – Сэм похлопывает ее по спине, один раз, два раза. Рейзл чувствует тепло и нежность ее пальцев, чувствует, что может принять ее предложение, может сказать «да».

Сэм отстраняется от Рейзл и убирает руку.

– Все будет хорошо, – повторяет она. – Честное слово. Все списывают.

Рейзл качает головой.

– Все – нет. Ты – нет.

Ей почти что больно отказывать Сэм. Ей хочется, чтобы между ними была эта связь. Чтобы их связывало это бесчестие.

– Мы не можем.

– Тебе и не нужно ничего делать, – говорит Сэм. – Я все сделаю сама. Я хочу это сделать.

Рейзл молчит.

– Ну как хочешь, – Сэм пожимает плечами. – Ну, получишь двойку, я не помру.