Шри Ауробиндо. Жизнь Божественная – II

Но чем же тогда является подсознательное, где оно начинается и как связано с нашим поверхностным существом или с нашим сублиминальным «я», к которому его, казалось бы, и следовало отнести? Мы чувствуем свое тело и знаем, что физически существуем, даже во многом отождествляем себя с физическим существованием, и всё же, на самом деле, большая часть его процессов ментальным существом не осознается; не только ум не принимает в них участия, но даже наше наиболее материальное существо, по-видимому, не осознаёт свои собственные скрытые процессы или же не может самостоятельно осознавать свое собственное бытие; оно знает о себе (или, скорее, ощущает) только то, что воспринимается ментальным чувством и осознаётся интеллектом. Нам известно о витальном начале, которое в теле и его структурах действует так же, как в растении и низшем животном, о витальном бытии, которое тоже, по большей части, подсознательно для нас, ибо нашему наблюдению доступны только некоторые его движения и реакции. Мы частично осознаём протекающие в нем процессы, но, в любом случае, не все и даже не большинство, и, скорее, аномальные, чем естественные; его нужды воспринимаются нами более отчетливо, чем его реакции удовлетворенности, его болезни и расстройства – более остро, чем его здоровье и правильное функционирование, его смерть для нас более ощутима, чем краски его жизни; мы знаем о нем столько, сколько способны сознательно воспринять и использовать, или столько, сколько страданий, наслаждений и прочих ощущений оно заставляет нас испытать, или же просто видим в нем причину своих нервных или физических реакций и потрясений, но этим всё и ограничивается. Следовательно, можно предположить, что эта витально-физическая часть тоже не осознаёт своих собственных процессов и обладает лишь непроявленным сознанием или несознанием, свойственным растению, или же зачаточным сознанием, свойственным примитивному животному; что она становится сознательной только по мере того, как начинает озаряться светом ума и восприниматься интеллектом.

К такого рода односторонним и во многом ошибочным выводам мы приходим в силу того, что отождествляем сознание с умом и ментальным осознанием. Ум в определенной степени отождествляет себя с движениями, свойственными физической жизни и телу, и присоединяет их к своей ментальности, вследствие чего всё сознание кажется нам ментальным. Но если мы отступим назад, если мы отделим ум от этих частей существа и сделаем его свидетелем, то обнаружим, что жизнь и тело – даже наиболее материальные уровни жизни – обладают своим собственным сознанием, сознанием, свойственным более темному витальному и телесному существу, и даже такой элементарной восприимчивостью (частично возвышенной в нас умом и в той же степени ментализированной), которая может наблюдаться у примитивных животных форм. И всё же при своем самостоятельном функционировании это сознание не обладает той ментальной восприимчивостью, которая доступна нам; если в нем и присутствует ум, то только зачаточный и погруженный в тело и физическую жизнь: четко сформированное самоосознание отсутствует, есть только ощущение действия и противодействия, процесса, побуждения и желания, потребности, вынужденных форм поведения, обусловленных Природой, голодом, инстинктом, болью, безразличием и наслаждением. Несмотря на свое подчиненное положение, эта часть всё же обладает смутным, ограниченным и спонтанным осознанием; но, поскольку она не так отчетливо осознаёт себя и лишена знакомых нам признаков ментальности, мы, скорее, можем назвать ее субментальной, чем подсознательной. Ибо когда мы отстраняемся от нее, когда нам удается отделить ум от ее ощущений, мы понимаем, что имеем дело с нервным, чувственным и механическим видом сознания, с отличным от ментального уровнем осознанности, который своим особым образом реагирует на контакты и по-своему воспринимает их, никак не завися от впечатлений и реакций ума. Подлинное подсознательное отличается от этой витальной или физической основы, являясь Бессознательным, которое вибрирует на границе с сознанием, отправляет вверх свои импульсы для превращения их в сознательный материал, хранит в своих глубинах впечатления прошлого опыта в виде семян механических привычек и постоянно, но часто хаотично возвращает их на поверхность сознания, а также посылает в более высокие части существа много ненужного или опасного материала (источник которого остается для нас неизвестным) в виде снов, всевозможных механических повторений, внезапных импульсов и побуждений, ментальных, витальных и физических нарушений и расстройств, смутных и бессознательных потребностей, возникающих в самых сумрачных частях нашей природы.