Шри Ауробиндо. Жизнь Божественная – III

Но свою мощь, а также цельность и полноту Возвышенный Разум и Озаренный Разум получают, только открываясь третьему уровню; ибо именно с тех более высоких вершин, где обитает интуитивное существо, к ним приходит знание, которое они превращают в мысль или видение и доводят до нас для дальнейшего ментального преобразования. Интуиция является силой сознания, которая ещё более приближена к изначальному познанию через отождествление и более тесно связана с ним; ибо любое интуитивное прозрение всегда возникает благодаря непосредственному осознанию скрытой тождественности. Именно тогда, когда сознание субъекта встречается с сознанием в объекте, проникает в него и видит, ощущает истину или резонирует с истиной того, с чем оно контактирует, возникает искра или проблеск интуиции; или когда сознание, даже без такого рода встречи, бросает взгляд в себя и сразу и отчетливо чувствует пребывающую там истину или истины или аналогичным образом вступает в контакт с силами, скрывающимися за внешней стороной вещей, то тогда тоже происходит вспышка интуитивного света; или же когда сознание соприкасается с Высшей Реальностью или духовной реальностью вещей и существ и в месте соприкосновения сливается с ней, его глубины озаряются искрой, вспышкой или сиянием сокровенного восприятия истины. Это непосредственное восприятие превосходит видение и концептуальное понимание: оно является результатом проникающего и обнаруживающего контакта, аспектом или естественным следствием которого становятся видение и концептуальное понимание. Хотя скрытая или лежащая в основании тождественность пока что не обнаруживает себя, интуиция всё-таки напоминает или сообщает нам о её возможностях, о непосредственности её ни от чего не зависящего видения и восприятия вещей, о свете её истины, о свойственной ей поразительной и спонтанной безошибочности.

Даже на уровне человеческого ума интуиция является таким воспоминанием истины или посланием истины или такой озаряющей вспышкой или проблеском света, пробивающегося через темную толщу неведения или пронизывающего покров бессознательности: но нам известно, что в уме она получает нежелательные примеси, облачается в ментальные одеяния или перехватывается и замещается [пониманием ума]; к тому же существует масса возможностей неверно интерпретировать то, что приносит чистая и подлинная интуиция. Более того, на каждом уровне существа есть аналоги интуиции, благодаря которым мы получаем не столько интуитивное наитие, сколько некое послание с соответствующего плана, и источники, достоверность и характер этих посланий могут быть очень разными. Так называемого иррационального «мистика» – ибо для того, чтобы быть подлинным мистиком, недостаточно отвергнуть рассудок и в своих помыслах или действиях полагаться на какие-то неведомые источники – часто вдохновляют такого рода послания, исходящие из темного и опасного источника, находящегося на витальном плане. В таких условиях мы вынуждены полагаться на рассудок и склонны проверять даже подлинно интуитивные – или псевдоинтуитивные (что случается чаще) – наития с помощью осмотрительного и проницательного ума; ибо, пребывая в своей интеллектуальной части, мы чувствуем, что иначе нам точно не различить то, что истинно, что имеет примеси, что искажено, а что является подменой истинного знания. Но это в значительной степени снижает для нас практическую ценность интуиции: ибо в этой области рассудок – поскольку его подходы представляют собой осторожный и неуверенный интеллектуальный поиск, а значит, принципиально отличаются от интуитивных – ненадежный судья; хотя, на самом деле, даже он при принятии решений опирается на завуалированную интуицию – ибо без её помощи он бы не смог выбрать верное направление или прийти к правильному выводу, – но он скрывает эту зависимость от себя, рационально обосновывая результаты или создавая и проверяя гипотезы. После судебного контроля со стороны интеллекта интуиция перестает быть интуицией и по своей силе познания становится сравнимой с рассудком, для которого не существует внутреннего источника непосредственного и абсолютно надёжного знания. Но даже если ум становится преимущественно интуитивным, полагающимся на возможности своей более возвышенной части, координация его познавательной деятельности и её изолированных операций – ибо на уровне ума они обычно кажутся чередой плохо связанных озарений – будет затруднена до тех пор, пока эта новая ментальность не установит сознательную связь со своим супрарациональным источником или не получит доступ и не сможет самостоятельно подниматься к более высокому плану сознания, для которого характерна чистая интуитивная деятельность.