Швейцарский счет

Расплывчатое лицо Марка, присевшего на край ее постели, приблизилось, приняв более четкие очертания, Алиса разглядела даже волоски, торчащие из выпуклой родинки под подбородком. Марк по обыкновению молчал, пытливо вглядываясь в ее лоб, Алиса обрадованно потянулась к нему, но стоило ей протянуть руку, как фигура мужа странным образом отплыла в сторону. Фантом, – догадалась Алиса и оставила попытки прикоснуться к призраку. Она заговорила с Марком, сбивчиво рассказала о своих горестях, об убийстве отца Жана, о преследующих ее страхах, попросила совета, но Марк лишь мягко улыбнулся в ответ и покачал курчавой головой, подразумевая, что ответа не будет. Возмущенная Алиса закричала:

– Ты бросил меня! Тебе весело наблюдать за моими мучениями оттуда, да? Не одному тебе плохо и с этой мыслью на том свете куда приятнее, так? Какой ты жестокий, Марк. Зачем ты приходишь ко мне? Зачем терзаешь? Наслаждаешься моими страданиями? Развлекаешься?

Брови Марка удивленно поползли вверх, он пожал плечами и глухо промолвил:

– Ты сама зовешь меня. Тебе одиноко.

– Да, да, да, черт тебя возьми! – выкрикнула Алиса. – Так помоги же мне или забери с собой. Я больше не могу ползти по жизни как червяк, понимаешь? Я устала страдать и бояться. Я не могу!

– Прости, – в его равнодушном голосе зазвучало недовольство. – Я должен возвращаться. Запомни: один, один, семь…

Алиса проснулась, тело, покрытое липкой испариной, было неприятно влажным, она часто дышала, налитая свинцовой тяжестью голова, гудела. Потолок комнаты, расчерченный косыми полосами неонового света, тускло светился, освещая разбросанную по комнате одежду, жестянки с окурками и забытую на сервировочном столике початую бутылку. Воздух, напитанный алкогольными парами и застарелым запахом табака, был густым, невыносимо вонял кислятиной, потом и нищетой. Перед рассветом измученные фонари дрожали и помаргивали, отчего свет в комнате колебался, придавая окружающей обстановке оттенок ирреальности, некоей фата-морганы.

«Будто я в другом измерении», – подумала Алиса.

Со стороны кровати донесся сиплый шепоток, девчонки все еще не спали:

– Наконец-то угомонилась. Слышала, как стонала? Быдто ее в аду на сковородке жарют. Я точно тэбэ ховорю – нечыста у нее совэсть. Ой, нечыста, – Алиса узнала хрипловатый голос Галины. Язык у нее заплетался, свидетельствуя о том, что отца Жана помянули от всей души.

– Да, заткнись ты, говорю. Дай вздремнуть чуток, – недовольно буркнула Анжела и тяжело перевалилась на другой бок, от чего изношенные кроватные пружины разразились громкими стонами.

– Не, ты як хочэшь. А я завтра до полыциы. Дыму бэз охня нема, Анжелка. Чатырэ трупа на курортэ, вчера батько Жан. Там хдэ она – смэрть так и рыщет. Чуэ моэ сердцэ – падалью от нее несет. Рэшэно – спозаранку в полыцию беху, – не унималась Галина.

– Если доживешь, – съязвила Анжела.

– Как это? – не поняла Галина.

– Как как? Придушит она тебя ночью, как кутенка, и поминай как звали, – продолжала издеваться Анжела, сонно причмокивая.

– Дура ты! Я ж тэпэрь хлаз нэ сомкну, – взвилась Галина.

Чтобы не слышать дальнейшие оскорбления, Алиса с беззвучным стоном заткнула уши пальцами. Ее душили слезы, но девушка собрала силу воли в кулак и, стиснув зубы, пролежала без сна до утра. Она напряженно обдумывала создавшуюся ситуацию, искала выход и каждый раз заходила в тупик.

«Один, один, семь. Запомни. Что это значит? – прощальные слова Марка не давали ей покоя. – Может, это номер дома, квартиры или некий шифр? Черт знает что такое. Один, один, семь…»,– она беззвучно шевелила губами, силясь вникнуть в смысл сказанного. Смысл не находился, тупо ныла голова, Алиса терялась в догадках, измысливая все новые, более изощренные варианты трех чисел, доведя себя до исступления, она плюнула:

– Три цифры, три цифры. Запомни. Тоже мне Пиковый Король выискался. И думать не буду. Есть дела поважнее. Тут жизнь на карту поставлена, а он загадки загадывает.

В семь часов она потихоньку встала, накинула прожженный в некоторых местах махровый халат Галины, пробралась на кухню, заварила крепкий кофе, вытянула сигарету из оставленной Анжелой пачки, закурила и задумалась. Выбирать ей не из чего: либо ждать, когда ее сдадут девчонки, либо идти с повинной. Бежать не имело смысла, ее липовый паспорт хранился у господина Камаля, а без документов на работу не примут, бродяжничать и попрошайничать – схватят через неделю. Кроме того, Алиса была уверена, что Галя Козодой, переметнувшаяся в стан врагов, явится в полицию через час после ее побега, опишет ее новую внешность, и пиши пропало. Будет хуже, чем если она решит сдаться полиции сама. Выхода нет. Оставалось одно: объявить о добровольной сдаче и уйти с высоко поднятой головой. В тюрьму. Пожизненно. За преступления, которых она не совершала.