Сияющая

Насколько я могла видеть, позади меня ничего не было. Огни исчезли, как только я убежала. Было бы легко убедить себя, что я их выдумала, но в глубине души я знала, что это не так, и я больше не хотела себя обманывать. Гобелен был не таким, как описывала его Маргана. Она либо не знала этого, либо солгала, чтобы заманить меня внутрь. В моей груди нарастал крик, но именно голос привлек огни. Я больше не могла издавать ни звука.

Вместо этого я мысленно прокричала его имя, жалея, что у меня нет способности Джин беззвучно общаться. «Эвраааааааан!»

Я вытерла слезы со щек и сделала несколько глубоких, прерывистых вдохов. Если я звала Эврана, то начинала верить, что он и правда жив. Или была в таком отчаянии, что просто пыталась себя убедить, что не одна.

Был уже поздний вечер. Я потратила почти треть своего времени. Больше никаких разговоров, никаких передышек. Я должна была идти, пока не рухну.

Я жевала вяленое мясо, двигая челюстью, пока оно не размягчалось между зубами. Если там и было животное, то оно было маленьким, судя по размеру глаз и расстоянию между ними. Если только это был не паук с крошечными, близко посаженными глазками.

«Прекрати, Лиора». То, что ты воображаешь самое худшее, не принесет никакой пользы. Но может быть, для осуществления моей цели существовал более действенный способ. Я не могла позвать Эврана, но до сих пор не видела здесь других источников света, кроме себя. Мое присутствие, казалось, не привлекало существ, только звук. Если Эвран не мог меня слышать, возможно, он мог меня видеть.

Я сняла плащ с плеч и засунула его в сумку. Закатав рукава и штанины, я высвободила значительно больше света и без плаща чувствовала себя менее стесненной. Пока шла дальше, я заметила деревья на границе моего света. Земля опять стала влажной, будто деревья росли в какой-то топи, хотя поверхность здесь была такой же твердой.

Вскоре деревьев стало больше, гораздо больше, чем я видела до этого. Из-за них я замедлила шаг, так как мне приходилось внимательно смотреть, куда я ступаю. Я то входила в их чащу, то выходила из нее, крепко держась за веревку, боясь, что запутаюсь, и мне придется возвращаться по своим следам. Хотя бы бесконечная веревка и вечный запас воды во фляге не подвели. Возможно, Маргана ошибалась насчет гобелена, но она отправила меня сюда не с пустыми руками.

Я начала петь про себя песню о падающей звезде, которую сочинил для меня Эвран, когда мы были детьми.

Кто-то вырвал звезду из ночи,Ту, что ярко в полете горит,Приземлиться ей хочется очень,Свет ее о любви говорит.

Там, где самые темные тени,Всех спасет она ярким свеченьем.

Прямо передо мной появились шесть огоньков. Я замерла, прижав руку ко рту. Неужели я пела вслух?

Слева от меня замигали еще четыре огонька. Еще восемь – справа. Я медленно в ужасе подняла глаза. Тьму надо мной заполняли маленькие зеленые огни. Я не смогла сдержать вырвавшийся из горла стон.

Мое сияние теперь освещало существо передо мной. Я подалась вперед ровно настолько, чтобы его разглядеть. Наверняка никакие мои фантазии не могли сравниться с реальностью.

Когда я увидела существо, у меня вырвался вздох облегчения. Оно было маленьким, не больше белки, хотя у него и правда было четыре глаза. А может, и больше. Они с любопытством моргали на меня с мохнатой мордашки. Над головой возвышались два острых уха с кисточками. Оно проползло чуть ниже по стволу, и я смогла лучше рассмотреть его тело.

Именно тогда я поняла, что оно совсем не было размером с белку. У него было длинное, разделенное на части тело, по обе стороны которого было не меньше двадцати пар маленьких ножек. Это была какая-то отвратительная смесь из грызуна и сороконожки, похожая на одного из чудовищ короля, только гораздо хуже. Оно вытянуло морду вперед, принюхиваясь, и издало слабый чирикающий звук.

Я застыла на месте, но мне хватило смелости быстро оглянуться через плечо. Эти существа окружали меня со всех сторон. Поодиночке они не смогли бы мне навредить, а вот сотни? Что, если они охотились стаями? Что, если они охотились на меня?

Я мысленно проклинала Маргану самыми ужасными словами, которые только знала. Она была колдуньей в самом плохом смысле этого слова, она принесла меня в жертву этому месту, и ради чего? Ради сына, которого уже наверняка обглодали до костей? Мысль о том, как Эврана окружили эти отвратительные существа, распалила мой гнев, согревая кожу.

Моей шеи коснулся легкий ветерок, такой слабый, что я бы его не заметила, не будь местный воздух неподвижным. Краем глаза я заметила, как мимо пронеслось что-то темное, гораздо большее по размеру, чем белки.