Силы и престолы. Новая история Средних веков

Но, как выяснилось, в борьбе с мамлюками Хулагу и его преемники смогли добиться лишь ограниченных успехов. Мамлюки, сами потомки степных кочевников, крайне дисциплинированные и искусные воины, оказались тем заслоном, который остановил монгольскую экспансию в Леванте. Они захватили Египет, Палестину и позднее большую часть Сирии, а в конце XIII в. пресекли последние поползновения монголов в Северную Африку и Аравию. Таким образом, ильханы, по сути, стали последними правителями старой Персидской империи и, осваиваясь с этой ролью, постепенно начали выглядеть и разговаривать точно так же, как их предшественники, правившие этой частью мира ранее. В 1295 г. ильхан Газан перешел из буддизма в ислам суннитского толка – весьма неожиданное решение для правнука Хулагу, в 1258 г. казнившего последнего аббасидского халифа. Но если отставить иронию, то Газан был просвещенным и дальновидным правителем. Однако после его смерти в первой половине XIV в. власть ильханов начала слабеть, а мелкие региональные эмиры постепенно приобретали все больше самостоятельности. К середине века в Ильханате уже едва угадывались черты монгольского государства.

Наконец, оставалось еще одно ханство – так называемая Золотая Орда[642]

. Как мы видели, Джованни Плано Карпини и Гильом Рубрук, путешествуя по Монгольской империи, выяснили, что ее западной частью, лежащей в русских степях, правил полководец Батый (Бату). В XIII в. в этом регионе возникло независимое ханство во главе с собственным ханом, потомком Чингисхана по линии его старшего сына Джучи. Здесь, как и в Чагатайском улусе, монгольская правящая каста долгое время продолжала вести сезонно-кочевой образ жизни. Впрочем, они не пренебрегали и городской жизнью[643]

. Некоторые крупные русские города, разграбленные в годы завоеваний, были восстановлены, другие отстроены заново. Подобно советским диктаторам, которые господствовали в этой части мира в ХХ в., монгольские правители Золотой Орды предпочитали заново построенные города, самыми известными из которых были Старый Сарай и Новый Сарай.

Новый Сарай, расположенный на реке Ахтубе, был процветающей и элегантной столицей. В конце XIV в. ее посетил мусульманский путешественник ибн Баттута, довольно подробно описавший ее в своих записках: «Один из прекраснейших городов, большой и просторный, с множеством жителей, с прекрасными базарами и широкими улицами», – писал он. По его подсчетам, на то, чтобы обойти весь город, требовалось полдня. Он заметил в городе «тринадцать соборов и множество других мечетей», что, очевидно, отвечало потребностям многонационального населения. «Жители города из разных народов; среди них монголы, которые есть жители и правители этой страны, и часть из них мусульмане; народ ас [т. е. осетины], и они также мусульмане; и кипчаки, черкесы, русские и греки, которые все христиане. Все они живут по отдельности в своих кварталах со своими базарами. Купцы и путешественники из Ирака, Египта, Сирии и других мест живут в квартале, обнесенном стеной, чтобы уберечь свое имущество»[644]

.

Эта космополитическая картина вполне отвечала духу города, через который проходила одна из главных магистралей Великого шелкового пути. Как мы увидим в следующей главе, монголы сыграли очень важную роль в расцвете мировой торговли на этих путях в XIII в. и позднее, а Золотая Орда представляла собой обширный промежуточный рынок всевозможных товаров: шелка, специй, драгоценных камней и металлов, мехов, соли, шкур и рабов. Кроме того, это был плавильный котел разных религий и культур. Как отмечал ибн Баттута, монгольские ханы приняли ислам. Однако при этом они весьма снисходительно относились к христианству и освободили православную церковь на своих землях от налогов, а православных священников от обязанности служить в монгольской армии. Более того, ханы просили русских священников молиться об их душах. Точно так же ханы Золотой Орды были готовы мирно вести дела с русскими князьями, если те признавали их господство и платили дань.