Силы и престолы. Новая история Средних веков

Итак, Тамерлан хорошо понимал, какое место занимает в монгольской истории. И того, чего требовала история, он достигал историческими же методами. При Тамерлане девизом дня снова стали резня и пытки. Города обращались в руины. Головы летели с плеч. Мертвые тела бросали гнить на солнце на поживу стервятникам. Толпы рабов, угнанных из родных мест во владения Тамерлана, никогда не вернулись домой. Многие сотни тысяч, если не миллионы мирных жителей были принесены в жертву честолюбивым устремлениям Тамерлана, уверенного, что политический успех выглядит как объединение половины мира под знаменем монгольского владычества.

За десятилетия завоевательных походов в Азии, южных областях России и на Ближнем Востоке Тамерлан утвердил свою власть в трех из четырех старых ханств – Чагатайском улусе, Ильханате и Золотой Орде; дать ему отпор в конце концов смогла только династия Мин. Более того, он пробивался на запад, в глубь Малой Азии, и какое-то время казалось, что он собирается прийти в Европу. Новости о его обширных завоеваниях встревожили одних христианских королей и привели других в радостное волнение. Многие по-прежнему оставались в плену слегка обновленной фантазии о пресвитере Иоанне и задавались вопросом: чем трепетать перед именем Тамерлана, не лучше ли попытаться обратить его в христианство и с его помощью уничтожить общих врагов, особенно турок-османов, которые в это время начали возвышаться и постепенно завоевывали одну за другой бывшие византийские провинции в Восточном Средиземноморье? Разумеется, эти надежды, как и прежде, не оправдались: Тамерлан вовсе не был другом христиан и, если уж на то пошло, вообще чьим бы то ни было другом, кроме себя самого. Иногда он оставлял в покое христианские общины в своих провинциях, требуя лишь, чтобы они исправно платили ему налоги за эту привилегию. В других случаях ему нравилось изображать верного суннита и воина джихада (несмотря на то что он без малейших колебаний убивал других мусульман, когда это приносило ему выгоду). Так, христиан-несториан в Персии и Средней Азии он преследовал до их полного истребления.

Ко времени своей смерти в 1405 г. Тамерлан успел повторить многое из того, что сделал Чингисхан, хотя не всегда его достижения имели такие же глубокие корни. Он держал в страхе почти весь Ближний и Средний Восток, собрал под своей личной властью огромную империю и осуществил стремительное перераспределение богатств и профессиональных кадров, подготовившее почву для наступления культурного и интеллектуального золотого века в Средней Азии. Его столица Самарканд, как до этого Каракорум, благодаря военным трофеям стала богатым и процветающим городом. После нападения Чингисхана в XIII в. Самарканд стоял полузаброшенным, но при Тамерлане он обрел новую жизнь: его перепланировали, перестроили и заселили заново. К осуществлению этого грандиозного имперского проекта привлекли насильно перевезенных из других стран ремесленников и художников. Благодаря им в Самарканде появились монументальные архитектурные сооружения, дворцы и общественные сады, крепостные стены, ворота, мечети и статуи[647]

.

Но построенная на крови Монгольская империя Тамерлана оказалась такой же недолговечной, как и Чингисхана в XIII в. К концу XV в., когда Средние века близились к завершению, она развалилась. Потомки Тамерлана Тимуриды оказались не в состоянии удержать завоеванные им земли. В Китае правила династия Мин. Конфедерация суннитских тюркских племен Ак-Коюнлу захватила Персию и Месопотамию. Узбекские племена утвердились в Средней Азии. Золотая Орда, серьезно пострадавшая от вторжения Тамерлана в 1390-х гг., окончательно и бесповоротно распалась в XV в., оставив после себя несколько независимых татарских ханств. Два из них – Крымское государство, иногда называемое Малой Тартарией, и Казахское ханство, примерно соответствовавшее современному Казахстану, – пережили Средние века. В Афганистане и Северной Индии Тамерлан действительно оставил важное имперское наследие через своего потомка Бабура, в начале XVI в. основавшего империю Великих Моголов со столицей в Кабуле. Но, хотя империи Великих Моголов в начале Нового времени суждено было стать могущественной державой, в ней с трудом можно было узнать наследницу монгольских завоеваний. Главный талант Тамерлана, как и Чингисхана, заключался в завоевании и экспансии. Умение создать устойчивую единую сверхдержаву, способную пережить его на несколько поколений, не входило в число его сильных сторон. Но, справедливости ради, такую цель он перед собой и не ставил.