Сингарелла

Однажды, не спавшая две ночи кряду, в минорном настроении, она пришла к нам, своим приятелям, и поведала о своей необычной беде, которая выбила ее из колеи молодой жизни.

— Лариска, глупая, ты что, не можешь поговорить с Гертрудой? — задала наивный вопрос моя проницательная супруга. — Неужели она тебя не поймет?

Лариса резонно ответила, что, если до сих пор все это происходит, значит не стоит говорить о случайности или о каком-то непонимании со стороны исполнителей ночных концертов, утомивших единственного зрителя. А если по сути совета, продолжала Лариса, то она уже разговаривала с Гертрудой на эту тему — шуткой, стараясь не обострять отношений. На что Гертруда, тоже шуткой, ответила, что сценарий задает ее муж, которого она очень любит, и она, его законная супруга, вовсе не желает, чтобы он в чем-то ощущал неудобства, — в таком режиме чета бытует уже несколько лет. И вообще, жизненное кредо Гертруды: если она, — законная, как уже подчеркивалось, супруга, — будет противиться воле своего господина, то господин, рано или поздно, станет незаконно засматриваться на других.

Здесь Лариса, истощенная жертва недосыпа и моральных встрясок, тихо заплакала, захлюпала носом, и завершила, несимпатично кривя лицо:

— А разговор она закончила такими вот совершенно серьезными словами: „Ты ведь, Лариса, надеюсь, не хочешь, чтобы распалась моя семья?“ И в глаза заглянула, как к сопернице!..

После долгой паузы, которая возникла в нашей беседе (ее можно было озвучить так: ребята, спасите!..), жена, до этого очень уверенная, почему-то нетвердо обратилась ко мне:

— Надо что-то делать!..

Я догадался, что обращение ко мне говорило о высокой степени растерянности жены. Она действительно не знала, что делать, а мне оказывалась высокая честь, если я допускался к обсуждению столь щекотливой темы, которые женщины, как правило, решают без помощи мужчин.

В смятении я начал говорить о том, что Ларисе, наверное, позавидовали бы иные писатели, обделенные таким материалом, который невольно наблюдает наша, можно сказать, удачливая подруга, — который не выдумаешь, не подсмотрев… На что Лариса, влажно „хрюкая“, грустно заметила, что она не писатель, и вполне могла бы прожить без подобных „фактур“; мало того, сейчас она боится, что такое знание может просто подорвать ее, как будущую… Что эта сфера жизни вообще становится для нее…

Жена перебила Ларису, адресовав мне свое раздражение, в котором был совет не молоть всякую чушь, когда нужны дельные советы.