Синие погоны

Свадьбу сыграли на третьем месяце ее беременности, в ЗАГС я пошел в том же, в чем выпускался из школы. А жить решились у ее родителей, но и сами мы ничего не решали, отдельную квартиру снимать не стали. Супруга не желала брать ни академический отпуск, ни менять привычный образ жизни. Живя на птичьих правах в квартире ее родителей, я места себе не находил и не мог себе многого позволить, однако привычка возымела и я перестал обращать внимание на то, что для меня в квартире есть и посторонние люди. Было удобно, а менять свою жизнь и самому уже со временем не хотелось. Пока не родился ребенок в дни очередной сессии. По рождению ребенка появилось желание зарабатывать деньги. В мою еще пока незасоренную и наивную голову приходили самые глупые идеи. Начиная от создания бизнеса, в котором не соображал ничего, поскольку не было ни опыта, ни связей, но было модно, заканчивая тем, что устроился в следственный комитет на общественных началах. Рождение ребенка было толчком и стимулом для развития, появилось чувство ответственности, которое где-то было закопано как мусор после спорта ну и конечно, рождение ребенка в свои девятнадцать было несравнимым ни с каким опытом, к этому никто из нас заранее не готовился. Но, все же было приятно даже по ночам просыпаться под плач ребенка и укачивать его в полусонном состоянии по очереди с женой. Семейная жизнь вовсе не была семейной, тем более, в тех представлениях, которые у меня сложились от родителей или прочитанных книг. С супругой мы не были и не стали самостоятельными и тем более, состоятельными людьми. Особо мы не ссорились, но и вели себя как будто бы вынужденно вместе, у нас не было ничего общего, и только ребенок нас объединял. Первобытная страсть со времен нашего знакомства сменилась привычкой, наши интересы по жизни были разными, она была далека от спорта, а я далек от таких позитивных отношений со своими родителями, какие были у нее, она жила у себя в доме с теми, кто ей ближе всех, с матерью она делилась всем сокровенным, закрывая на кухне дверь, чтобы я не слышал, а я играл на компьютере в минуты, пока ребенок спал. Мы стали редко проводить время вместе даже на улице, редко выходили гулять с ребенком, потому что нам было неинтересно вместе, мне все казалось, что разговариваю я не с женой, а с ее матерью, которая была уже жестких нравов, отцом, который внушил дочери оставаться в Саратове чего бы это ей ни стоило и работать только в прокуратуре, и ее бабушкой, которая была от меня не в восторге.

С супругой мы посещали вместе институт, но удалялись по своим учебным местам. Ее однокурсники выделялись куда ярче моих, вместе с ней учился внук транспортного прокурора, какие-то детишки зажиточных родителей и дочка мэра соседнего города, что разделял в ширину Саратова трехкилометровым мостом через широкую Волгу. Именно по этому мосту на втором курсе обучения дочка мэра каталась на своем авто, покуда все другие передвигались, оплачивая за проезд кондуктору. Свадьба у нее была куда пышнее нашей, гостей на свадьбе было в разы больше нашего, даже меня и супругу пригласили на это мероприятие, но мы отказались, потому что не желали быть массовкой для чужого театра людей в неудобном для себя месте и куда важнее быть с ребенком. Та ее свадьба была политической задумкой. Мэр, он же ее отец, до назначения на это кресло, владел доходными предприятиями, одним из которых был колбасный завод, а после того как его дочка приобрела фамилию мужа, вкупе с этим она стала полноправной владелицей целого завода в свои, без пяти минут, восемнадцать, с годовым доходом более пятидесяти миллионов, теперь отцу не приходилось писать декларацию на дочку, которой он на бумаге передал свой бизнес, а потому вскоре учеба такой девочке наскучила и посетила она институт в последний раз, подъехав на уже престижной иномарке и забрав документы. А спустя еще некоторое время ее отца посадили, тесть на том суде был обвинителем.

В свободное время я посещал спортивный зал, чтобы сыну потом не было стыдно за отца, который, женившись на его матери, обмяк и превратился в мебель для дивана. И спустя два года после рождения ребенка, плодотворной работы на общественных началах следствия и хождения в спортивный зал, передо мной появилась ясная картина будущего: с женой мы снимем отдельное жилье, станем строить собственный совместный быт, либо переедем в город, где живут мои родители, готовые помочь. Я стану работать в следствии и кормить семью, а жену мою устроят на работу в прокуратуру. Но у моей жены с ее жизненным кредо, мнение на счет совместного жительства было иное. Но пока я этого не знал и устроился общественным помощником.